— Никогда даже об этом не задумывался… А если они откажутся?

— Вот, смотри. Алгоритм предусматривает, что для отказа должны быть веские причины. Это что-то вроде призыва на службу, но, с другой стороны, компьютер выбирает тех, кто сам хотел бы оказаться на этом месте, так что отказы бывают редко. Короче говоря, мэрия — это ширма. Но ширма публичная, там бывает много людей. Держать там «мозг» нельзя, тогда кто-то его обязательно обнаружит. А это не входило в планы его создателей.

— А чего они хотели? — Алан — не технарь, подумал Ян, он просто не понимает всего замысла. И решил объяснить:

— Они создали искусственный интеллект, который работает … ну, скажем, подобно человеческому мозгу. Продуцируя законы, как при абсолютной монархии. Только монарх этот не живой, а электронный. И притом тайный. О его существовании никто не знает, а откуда берутся те правила, по которым мы все живём, — не интересуются. Им достаточно, что эти правила установили основатели города, — и других подобных городов. Как сказала Гертруда, в них переселилось большинство «золотого миллиарда», значит, по разным тёплым местам Земли должна была быть построена тысяча городов, по миллиону населения в каждом… Все — по одному образцу, и с едиными правилами, которые и определяет «мозг». Но, в то же время, они сделали этого «монарха» таким же фанатиком, какими были сами, заложив принципы, которыми руководствовались. Чтобы человек не мог сам изменить их. Чтобы даже после их смерти — ничего не поменялось. Они понимали, что, если власть принадлежит людям, то … следующие поколения могут не быть такими твёрдыми в своих убеждениях. Ты знаком с историей коммунистических стран, начиная с Советского Союза? Там обычно происходило именно так. Революцию устраивали фанатичные коммунисты, но через несколько поколений к власти приходили те, кому хотелось хорошо жить. И дальше — либо отход от идеи, либо коррупция, а потом всё равно отход от идеи. Когда власть принадлежит машине, этого не произойдёт. Искусственный интеллект коррупции не подвержен, а в заложенной в него идее усомниться неспособен.

— И что ты хочешь сделать? Кажется, ты почти нашёл этот «мозг». А дальше, когда доберёшься до него?

— Вот это самое интересное, правда? — ухмыльнулся Ян. — Я не собираюсь разрушать его. Я постараюсь его перевоспитать. Полагаю, что моих знаний хватит для этого…

Алан, — кем бы он ни был в реальной жизни (Ян не знал ни его настоящего имени, ни того, работает ли он, и если да, то кем), — молчал какое-то время. Он пытался осознать масштаб замысла, — или, по крайней мере, его последствий.

— Ты хочешь … стать законодателем для всех..?

— Нет. Законодателем останется «мозг». Я хочу дать ему другие идеи, которыми он будет руководствоваться при издании законов. А как осуществить их эффективнее, — «мозг» будет знать лучше меня. Но мне понадобится твоя помощь…

— Конечно. — Больше всего Яна поразило то, что Алан не спросил его, какие именно идеи будут основой новых законов, сгенерированных «мозгом». Алан — не дурак. Интересно, подумал Ян, он настолько мне доверяет? Или ему настолько осточертело то, как живут в городе, что он согласен на что угодно другое? Но, вероятнее всего, даже после того, как посмотрел интервью Гертруды, он так и не понял, какое значение имеют идеи… Может, оно и к лучшему. Долго пришлось бы объяснять…

— Так вот, осталось только этот компьютер найти. Создатели решили, что само его существование должно быть секретом, а расположение — тем более. Но есть и хорошая новость: чтобы о нём никто не знал, там не должно быть охраны. Во всяком случае, состоящей из людей. А чтобы созданные им законы доводились до людей, поступали в городскую базу данных, — и в такие же базы в других городах, — он должен быть связан обычными каналами с общими компьютерными сетями. Когда мы поймём, как именно связан, и где находится, — тогда будем знать, как проникнуть в него, и сделать то, что хотим. Но ты сейчас пришёл не поэтому…

— Не поэтому. — Казалось, Алан потрясён замыслом, но дело для него было прежде всего. — Ты говорил, что со мной должна связаться Гарриет, чтобы я проводил её к тебе. Так вот, от неё ни одной весточки.

Ян задумался, а потом достал из кармана свой смартфон. Конечно, связи здесь не было, но остальными функциями можно было пользоваться. Сейчас он хотел всего лишь узнать время. Взглянул на экран и сказал:

— Пока я не беспокоюсь. Во-первых, ей нужно создать видимость, что ничего необычного не происходит, не вызвать подозрений. Она и так рисковала, предупредив меня. Теперь нужно вести себя, как обычно… Во-вторых, ей там, на месте, виднее, может быть, нужно соблюдать особую осторожность.

— Дадим ей немного времени?

— Да, пожалуй. До начала её следующей смены. Тебе нужно будет узнать…

— Да, у нас теперь нет нормального графика. Что-то происходит, — сказал капитан Дэвис. Лейтенант Лекар только что заметил, что начальник участка появляется теперь на службе не только во время обычного рабочего дня. С другой стороны, бывает, что в обычное «административное» время его на работе нет. — Наш друг активизировался в последнее время. Нашей территорией заинтересовался контрольный отдел. Все эти рисунки… Тут должна быть связь.

— Думаю, вы правы. Наш друг беспокоит меня, — заметил старший в отделе детективов.

— Почему? — Как будто недостаточно самого факта совершения убийств! Впрочем, в городе были и другие убийцы, и обоим полицейским начальникам это было известно лучше, чем кому бы то ни было.

— Он не просто хорошо информирован. Такое впечатление, что он знает много такого, о чём мы и не подозреваем. В конце концов, он, а не мы, и не контрольный отдел, нашёл беглеца Теодора Конради. Для этого нужно было знать, где и каким образом он скрывается, и где будет. И зачем. Откуда он мог это узнать? Вероятно, от предыдущих жертв. А тогда эти предыдущие жертвы должны были быть как-то связаны с Конради. — Лейтенант Лекар впервые сформулировал эту мысль, и даже сам удивился.