***

Братик безумно радовался моему приходу, а вот отец сразу насторожился. Он даже отвёл Дестина в сторону. Не знаю, о чём он спрашивал, но вернулся ещё более мрачным.

Почитав Итану сказку, приняла ванну и легла, ощущая на душе тревогу.

Больше всего, наверное, я боюсь, что из-за меня может пострадать моя семья или муж. Ведь ведьмы, если верить словам Дестина, могут воздействовать на меня через брата или отца. Меня будет легко шантажировать их безопасностью…

… даже сквозь сон ощущала навалившуюся тяжесть.

Меня словно окутал густой, плотный туман. Попыталась распахнуть веки, но их будто склеили. И закричать не смогла. Я металась по кровати в бреду, стонала, но на деле, не могла пошевелиться и не обронила ни звука. В какой-то момент просто смогла резко сесть, совершая жадный болезненный вдох.

Сердце бешено выпрыгивало из груди, а по щекам струились слёзы. Судорожно вытерла их и спустила подрагивающие ноги на пол.

Сейчас, мне как никогда не хватает Дестина рядом.

– Это был обычный кошмар… – прошептала, пытаясь успокоиться. Шею прострелило болью. – Ай!.. – приложила ладонь, поморщившись и всё же направилась в уборную.

Никаких следов на теле не обнаружила, но шея продолжала болеть, точнее одно единственное место, словно проткнули иглой…

… кожа была гладкой. И бледной.

Умылась ледяной водой и вернулась в постель, на этот раз нормально заснув…

Дестин вернулся с рассветом. Я не почувствовала его приближения. Не услышала, как шуршит одежда. И только когда уткнулась лицом во что-то прохладное, недоумённо приоткрыла глаза, завозившись.

Он прижал меня к груди, опуская ладонь на спину.

– Почему ты… голый? – просипела едва слышно. А щёки уже предательски пылали.

– Я в штанах, – невозмутимо отозвался мой муж и вздохнул. – Ты можешь полежать смирно ради меня?

Сглотнула и устроила голову у него на груди. Вряд ли я теперь засну, но хоть послушаю биение его сердца…

– Я зря потратил время, – вымолвил Дестин, спустя время, перебирая мои волосы. – Но принёс твоё платье с туфлями.

– Спасибо… – вымолвила, прижимаясь к его холодному боку.

– Сегодня у нас с Сайроном есть одно дело, но я постараюсь вернуться к ночи, чтобы ты больше не грустила, засыпая одна.

– Я не грустила… – буркнула, ощущая, как горят кончики ушей. – Мне совсем не скучно.

– Ты совершенно не умеешь скрывать свои чувства, – мягко усмехнулся он.

– Повторяешься, – проворчала и попыталась вырваться, но меня прижали обратно, беря в кольцо сильных рук.

– Не думаешь же, что можешь так просто сбежать от меня? – протянул он угрожающе, а я почти ощутила, как трещат рёбра.

– Нечем дышать… – протянула хрипло.

Дестин выпустил меня и закинул руки за голову.

– Приготовишь кашу?

Покачала головой и выбралась из-под одеяла.

– Если обещаешь вернуться к полуночи.

– Обещаю, – заверил он, а я не могла не улыбнуться.

Умывшись, заплела косы, надела голубое платье и всё это под пристальным взглядом мужа. Он даже не собирался делать вид, что не смотрит. Наблюдал, не скрывая интереса, а я предательски покрывалась мурашками…

Отец тоже встал рано и спустился ко мне. Он сел за стол, подпёр голову кулаком и умилённо смотрел, как я готовлю.

– Ты напоминаешь маму… – грустно улыбнулся и вздохнул.

Ложка дрогнула в моей руке. Я не любила вспоминать женщину, предавшую нас. Как она могла променять человека, который ради неё пожертвовал всем на какого-то незнакомца с востока? Да, он был богат, статен, сыпал золотом и драгоценными камнями, но папа… он тоже так мог, но выбрал её, выбрал любовь.

– Я благодарен ей за то, что подарила мне вас. Не вини её, – будто прочитав мои мысли, произнёс он.

В кухню вбежал Итан. Успела повернуться и заключить его в объятия.

– Ну тише, – осадил отец. – Опрокинете кастрюлю.

Поставила брата на ноги и потрепала по голове.

– Что ты будешь кушать?

– Ум… – протянул задумчиво, а голубе глаза хитро сверкнули. – Хочу песочное печенье и булочки с маком.

Усмехнулась и развернула его к лестнице.

– Тогда тебе следует умыться как следует и набраться терпения. А пока набираешься, можешь съесть немного рисовой каши.

– У-у… – протянул он и поплёлся на второй этаж, но увидев наверху Дестина, обрадовался и не упустил возможности пожаловаться.