Дестин неожиданно притянул меня к себе и уткнулся носом в волосы.

– Это ты невероятная… заставляешь меня делать подобные вещи. Желать этого…

Прижалась в ответ, млея от удовольствия и не заметила, как меня утянули в туман.

Изумлённо отстранилась и огляделась.

– Это же…

– Твоя комната, – кивнул Дестин, не выпуская меня.

Дернулась, пытаясь понять.

– Мы будем жить, как и раньше? По отдельности?

Над головой послышался смешок.

– Ты такая забавная, – Дестин отстранился, насмешливо улыбаясь. – Вместо того, чтобы бояться меня после всего пережитого, жмёшься как доверчивый зверёк.

Сжала пальцами камзол и вздохнула.

– Хочу быть с тобой рядом.

Меня ласково погладили по волосам и прошептали на ухо.

– Мои вещи уже в шкафу.

– Правда?! – радостно дёрнулась, чуть не выбив Дестину головой зубы. – Ой…

– Ничего, – усмехнулся он, потирая подбородок. – Я лишь иногда… буду оставаться в комнате ограри… Ты сможешь это понять?

Уверено кивнула и обняла в ответ.

– Я принимаю тебя таким, какой ты есть. И тьму принимаю, потому что она часть тебя. Неотделима от тебя…

Дестин подозрительно замер, а его тугие мышцы напряглись под моими руками. Задрала голову и едва не утонула в потемневшем взгляде таких манящих глаз.

– Сумасшедшая… – хрипло выдохнул он и, подхватив меня на руки, понёс в кровать.

Бережно уложил и навис сверху, проминая коленом матрас.

Дыхание моментально сбилось. Я не могла оторваться от гипнотизирующих меня глаза.

– Ты такая красивая… – глухо прошептал он, скользя пальцами по щеке. Сместился ниже, очерчивая вырез платья.

Я почувствовала, как прохладные пальцы задержались на том месте, где у меня остался след от удара хлыста. Лицо Дестина помрачнело

– Не думай об этом… – выдавила сипло и обвила его шею руками. – Я хочу быть с тобой, несмотря ни на что.

– Спасибо… – рвано выдохнул он и жадно припал к мои губам, сминая их в неудержимом порыве.

Охнула под тяжестью тела, и сама же прижалась к мужу теснее. Его рука осторожно задрала платье и скользнула по ноге, разгоняя по телу дрожь. В крови разливалось обжигающее тепло, заставляющее меня трепетать. Нежность переполняла.

Умелые ласковые поцелуи и прикосновения сводили с ума. Я никогда не думала о первой брачной ночи, но и представить не могла, что она будет такой. Такой головокружительной, наполненной хриплыми вздохами и тихими стонами.

В голове пустота, дыхание прерывистое, а движения Дестина заставляли меня изгибаться и мысленно молить о пощаде и не останавливаться одновременно. Я противоречила себе, сгорая в этой ласковой пытке.

Разгорячённые, покрытые испариной обнажённые тела и его нежный шёпот, наполненный искренностью и смыслом:

– Никогда тебя не отпущу… ты нужна мне. Нужна…

– Я знаю, – улыбнулась в ответ, обхватывая точёное лицо горячими ладонями. – Я счастлива. По-настоящему счастлива теперь, и не предам тебя. Вместе мы справимся со всеми трудностями. Только вместе.

В глазах Дестина плескалась благодарность и любовь…

Эпилог

Дестин отправлялся в Орден Инквизиции по делу о недавнем ритуале, который провели на севере империи, в результате чего погибло три молодых девушки, когда услышал крик в переулке.

– Стража! Стража! Кто-нибудь!..

Хотел бы он пройти мимо, но… поморщился и призвал тьму, пользуясь тем, что улица практически пуста. Раннее утро всё-таки…

Кричала пожилая леди. Из её морщинистых рук мальчишка, лет семи-восьми на вид, пытался вырвать сумку.

Дестин подавил тяжкий вздох, и не церемонясь оттащил ребёнка за шкирку, подняв его в воздух. Женщина ударила воришку спасённой сумкой.

– Паршивец малолетний! – пыхтя праведным гневом, выплюнула она.

Мальчишка не плакал и не просил его отпустить, даже не дёргался, а когда Дестин поставил его на землю, попытался удрать.

– Стой лучше смирно, – бесстрастно предупредил, и ребёнок как ни странно послушался.

– Его следует отвести в Управление, – важно произнесла женщина, прижимая к себе драгоценную ношу.

– Я разберусь, – ровно заверил Дес, показывая взглядом, что женщине пора.

Она прищурилась и смотрела ещё долго, пока не скрылась за поворотом.

Дестин взглянул на ребёнка.

– Есть хочешь? – спросил флегматично.

Мальчишка смотрел волком. Во взгляде пронзительно голубых, как у Деллы, глаз не было страха. Лишь озлобленность.