— Ишь чего удумал, бастард, — Хаелотский противно зашелестел сухими, как ветхий пергамент, ладонями, пытаясь разогнать остывшую кровь и отогреть их. — Возомнил себя хоть чем-то значащей фигурой. Ты — недоумок, и место тебе на цепи. Не будет никаких ответов. Катись отсюда!

— И всё же, милорд, — голос парня окреп, и он даже перестал пришепетывать, — ответьте только на один вопрос.

Старик помолчал, жуя губами и матерясь про себя, но всё же кивнул, дозволяя Исхару озвучить интересующее.

— Что станет со мной, когда вы займете мое тело после переворота, Дариуш? — все же на последних словах молодой маг запнулся. — Ведь поводок от магического ошейника двусторонний и связывает не только силовые контуры наших тел, но и души…

Ответом ему послужил захлебывающееся смехом карканье выгоревшего заклинателя.

Глаза молодой графини Орлант метались в поисках выхода по закрытым дверям и пустынным коридорам, соседствующим с восточной частью Дворца. Безликие статуи и пасторальные пейзажики на стенах не давали Мелиссе никаких подсказок. Мысленно она давно надавала себе оплеух за то, что выскользнула из покоев, отведенных им с Раулем по соседству с апартаментами Эйлис и Рина, приказав охране не сопровождать ее. И даже воспользовалась для этого малой родовой печатью мужа, которую он ей оставлял во время своих отлучек с кронпринцем.

— Мелька, не упорствуй, а то мы твой длинный язык вместе с твоими белобрысыми патлами…, - четыре «змейки» взяли в кольцо Мелиссу и уже минут пятнадцать угрожали ей всевозможными карами, от стрижки ее налысо до увода Рауля налево посредством приворота, если она не проведет их в закрытую от посторонних охранной магией часть Дворца, где молодые Высочества свили свое недоступное гнездышко, — это мы принцесске обещали не вредить, а тебя никто тут жалеть не будет! Соглашайся, деревенщина, а не то…

— И кто тут у нас такой храбрый, а? — в коридоре послышался парный перестук каблучков, и из-за поворота на скорости пиратского фрегата вырвались Геома с Дусей. — Вельма, Сангира, Торнилла и как там тебя… вечно твое имя приходится вспоминать… Ярмо… Дерьм…

— Ирмания Франческа Ольжора! — пухленькая, кудрявая барышня с гордым видом попыталась задрать голову и тут же взвизгнула, когда Геома со всего размаху ткнула ее в затянутое корсетом упитанное пузико. — Ай! Ты чего!

— И я говорю, полный «ай», Обжорка, — со своей стороны подкравшаяся Дульсинея зловредно ухмыльнулась и ущипнула самую неопасную из преступного квартета фрейлину за кругленькую щечку, — Кобра Регина наотрез запретила поварам тебя подкармливать, так ты решила у Эйлис на прокорм напроситься?

— Вовсе я и не напрашивалась, — обиженная такими гнусными предположениями тощей Дуси пышечка попыталась втянуть щеки и живот одновременно, но потерпела неудачу и лишь обзавелась нездоровым румянцем. Поэтому она, не раздумывая, ляпнула в сторону остальных, — это всё они!

Стоявшие рядом настороже «змейки» от слов сдобной предательницы тут же приняли независимый вид и потихоньку приготовились к бою: одна поигрывала тщательно заточенными, длинными ноготками, на которые наносила особый порошок, делающий их твердыми и острыми, как стекло; вторая, приготовила пару пакетиков с мирийскими жгучими специями, которые не раз выручали ее в кулуарных схватках с соперницами; третья поигрывала в руке тонкой, но очень прочной цепочкой-пояском, на конце которой болтался увесистый «коготь»-застежка. Вся троица выражала четкое намерение не отступать от намеченного плана проникновения на вожделенную заповедную территорию.

Но как же они вскорости бежали толпой обратно, оскальзываясь на мраморе начищенных полов, теряя туфли и истерично визжа! А вслед им несся злорадный смех троих победительниц и залихватское волчье подвывание, которое преследовало девиц вплоть до первого поста охраны. Кстати, черная тень, скачущая по стенам вдогонку, придавала невиданное ускорение стройным и не очень ножкам фрейлин, задравшим юбки и сверкающим весьма привлекательными чулочками.

— Геша, ну, ты им и задала! — утирая выступившие слезы, хихикала Мелисса, совсем недавно прочувствовавшая на своей собственной шкурке все прелести отчаяния загнанной в ловушку мышки. — И кто тебя научил таким фокусам? Невероятно, на минуту я и сама поверила в реальность этого фантома! Огромаднейший волчара, ух, я решила, это Лискина стража из «призрачных».

На этих словах Дуся с Геомой мельком переглянулись между собой и коварно улыбнулись в шестьдесят четыре зуба.

— Да, вы что! И вправду позвали «матерого» на подмогу! — Мелли чуть не сползла по стене от поразившего ее удивления, но быстренько взяла себя в руки и тыкнула указательным пальцем в сторону довольно скалящихся подружек. — А с этого места поподробнее!

— Это все наша Геша, у нее несомненный талант заводить знакомства со всем сторожевым составом Дворца, — слила свою напарницу по аферам баронесса Дирхо, за что заработала крайне осуждающий взгляд Аунтийской, — не пропускает ни одной юбки, то есть военной формы. Ой, не злись, Геш, хочешь, перечислю всех твоих пассий только за этот месяц? Хотя… у меня и пальцев на руках не хватит! А ты не смотри так осуждающе на нее, Мелька, наша милость Аунтийская с ними не переходит в горизонтальные отношения, все гораздо хуже! Она вбила себе в голову, что сможет из лейтенанта королевской гвардии вырастить себе супруга-главнокомандующего всея горицийской армии!

— Ах, ты сплетница! Я тебе свою сердечную тайну доверила, а ты! — от злости Геома даже несколько раз икнула.

— Ой, помолчала бы, какая тайна, если ты каждому нашему охраннику глазки строишь, — закатила глаза к потолку Дуся, — а они сбегают от тебя, как грых от ладана, стоит им узнать твои далеко идущие планы. Одни «призраки» не ведутся и готовы за тобой хвостом тягаться. Видимо, размеры твоего главного достоинства их настолько впечатлили, что северные почитают тебя за богиню плодородия… у них такие же…, - баронесса Дирхо показала на себе выдающиеся формы заклятой подруги, — а вот бедолага Исхарчик тебя избегает, сегодня должен был дежурить с утра у нас на этаже, но его старший сказал, что парень поменялся сменами. Ты умудрилась даже такого шепелявого тихоню спугнуть.