Стёпа выдохнул: слава Богу и всем святым, что она всё-таки не растерялась. Это было странно. Он был уверен, что именно эта женщина всегда будет держать, что называется, руку на пульсе. И пусть они встречались всего два раза, Полина произвела на Степана именно такое впечатление.

Их машина вдруг дёрнулась и остановилась, и это обстоятельство вырвало Стёпу из плена размышлений. Явно какая-нибудь из полицейских машин, увидев, что один из автомобилей свернул с Кольца, развернётся и поедет за ними.

Он молниеносно сдёрнул шлем и крикнул Поле, пока та не заглушила мотор:

— Выходи из машины!

Странно, но на Полю очень хорошо действовали крики, угрозы и вообще повышенный тон. И если поначалу она хоть как-то сопротивлялась, то сейчас покорно вышла, Стёпа же выскочил из авто, чтобы перейти на водительское место.

— В машину! — скомандовал он Полине, которая уже стянула шлем, стоя возле Субару.

Она опять повиновалась и едва только заняла место рядом с ним, как Стёпа сорвал машину с места, мчась в сторону Лисьего носа. Поля сидела на пассажирском сидении, безучастно глядя в окно, только иногда проводила ладонью по щеке. Плакала, что ли? Но сейчас это было неважно: они второй раз за небольшой промежуток времени скрывались от преследования. А уж если взять во внимание тот факт, что оба были взрослыми, состоятельными людьми, то эти детские игрища выглядели глупыми.

Хотя, это, похоже, не имело ровным счётом никакого значения — ведь даже он, казалось бы, такой циничный и твёрдо стоящий на ногах, не удержался от соблазна.

До дома Степана добрались очень быстро и без приключений. Никаких «хвостов» с мигалками за ними не наблюдалось, оставалось только надеяться, что сторож, несмотря на поздний час, не спит и откроет им ворота. Стёпа коротко просигналил, тормозя возле забора, и почти в тот же миг над высокими железными воротами вспыхнул прожектор. Степан вышел из машины, помахал в камеру, висящую над створками ворот, и те сразу же разъехались в стороны.

— Чего, Кузьмич, не спишь? — ухмыльнулся Степан, выходя и кивая невысокому, коренастому мужичку, вышедшему из двухэтажного домика, расположенного прямо возле забора.

— Ну так, дежурю, — потёр заспанное лицо мужичонка, явно до этого спавший и видевший десятый сон.

— Молодец, дежурь-дежурь, — похвалил Степан и отвернулся от сторожа, потеряв к нему всякий интерес.

Полина, покинувшая Субару, стояла, ни слова не говоря, всё такая же безучастная ко всему, как и раньше.

— Идём, — тихо проговорил Стёпа, подходя к Поле и беря её за руку.

Ладонь была ледяная. Полина позволила увести себя в сторону дома, а Степан решил, что сегодня он выяснит если не всё, то основное, что его тревожило. Почему-то это стало очень важным.

— К сожалению, из напитков только коньяк. — Степан повертел в руках бутылку Хеннеси, наблюдая, как Поля, обхватив себя за плечи, стоит возле окна. — Сойдёт?

— Да, — раздался хрипловатый голос.

Она не обернулась, так и продолжая стоять и смотреть на улицу. В небольшой гостиной было холодно. Растопленный Стёпой камин ещё не успел нагреть комнату. Оставалось греться подручными средствами — коньяком и… коньяком.

Стёпа подошёл к Полине и встал рядом, протягивая ей бокал. Та послушно взяла его и тут же ополовинила, заставив Степана удивлённо кашлянуть. Она заметно нервничала, хоть и старалась скрыть это за обманчиво спокойным видом.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — осторожно поинтересовался Степан, решив не тянуть кота за все подробности.

Разумеется, разговаривать о центре и связанных и с ним делах он не собирался, но Полину что-то тревожило, и он хотел узнать причину.

— Нет, — чуть дрожащим голосом ответила Поля, делая ещё один глоток из бокала. — И не думаю, что должна хоть что-то тебе пояснять.

Степан хмыкнул, отставляя бокал. Затем развернулся, прислонившись к подоконнику и складывая руки на груди.

— Ты понимаешь, что если бы ты сегодня была одна, могла бы оказаться где-нибудь на том свете?

Поля кривовато улыбнулась. Перевела взгляд на Стёпу, чуть задержав его на губах. И почему-то от этого взгляда Степану стало жарко.

— Я не просила тебя садиться ко мне в машину, и уж тем более не просила проявлять по отношению ко мне ненужную заботу, — ответила она мягко, отворачиваясь к окну.

Это было резонно. Однако Стёпу её слова нисколько не тронули. О чём бы она его просила или не просила, он привык делать то, что хотел сам, не особо полагаясь на мнение остальных. А уж если было ясно заранее, что от его решения зависит очень многое, то Стёпа это решение принимал не спросив.

— Очень логично, Полина, — склонил он голову набок. — Но не думаю, что стоит говорить о том, что ты не просила сделать, если всё уже случилось. И если ты не желаешь мне ни о чём рассказывать — это только твоё право. Но я хочу, чтобы ты знала — если тебе нужна будет помощь, я готов её оказать.