– Каждому овощу – свое время, – любила говорить бабушка, осаждая любопытство своих учениц, впитывающих знания, как губки, и рвущихся в бой с болезнями. Любыми. Лишь бы сами и "по-взрослому".

Ялма рассеянно помахала рукой дочери. Откопав очередной сверточек и понюхав сама, она сунула его мужу под нос со словами:

– Какой запах! Хаид, тебе какой больше нравится? – добившись, что мужчина все же чихнул, удовлетворенно кивнула и совершенно спокойно сказала:

– Ярет, будь немного внимательнее, – Кастия поняла, что во время ее отсутствия и после ухода гостей отец рассказал, что думает о поведении своего сына. В этом случае мама обычно не вмешивалась в воспитательный процесс, именуемый "разговором двух взрослых мужчин". Сколько таких разговоров прошли в их семье, девушка не знала, но не сомневалась, что менее напористый, но более упрямый старший брат тоже давал родителям повод для беспокойства.

– Кастия, – продолжила мама, с удовольствием наблюдая за чихающим мужем, – спроси Кару, какие у них планы на вечер. Может они к нам зайдут? И идите, милая, а то опоздаете.

Отчихавшись и вытирая слезившиеся глаза выуженной из кармана салфеткой, Хаид, глядя на лицо жены, догадался о причинах ее поведения и, развеивая подозрения, поинтересовался:

– Ты специально меня ими травишь, дорогая?... Зачем?

Ялма мило улыбнулась, собрала свои свертки, и, встав с лавочки, полуобернулась к мужу.

– Ты же при мне куришь табак, хотя его запах – далеко не такой приятный, как у этих трав, – наставительно заявила она, направляясь в дом.

– Я так и знал, – трагично вздохнул отец, – Ты мне отомстила...

Кастия засмеялась и потянула брата за локоть к калитке.

– Пойдем. Дейд без нас уедет. И Мали ждет...

Ярет быстро выскочил на поселковую улицу и, закрывая за ними калитку, воспрянул духом.

– Кстати, о Мали, – заявил он требовательным тоном, – Ты же понимаешь, что она тебе – не подруга?!

– Как понимаю, это не вопрос, – тихо заметила девушка и поинтересовалась, скептически глядя на решительно выдвинутый подбородок Ярета:

– Отчего же ты так решил?

– Оттого, что она утратила подобающую девушке ее возраста..., – с неким пафосом заговорил парень, но был резко перебит.

– Ты лично за этим проследил? –спросила девушка. Он споткнулся на ровном месте, осекся и даже остановился.

– Как ты можешь так говорить? – слегка смущенно возмутился он при мысли, что она могла подумать о его связях со своей подругой. Одно дело – не одобрять ее поведения в связи с дружбой и общением с его сестрой, и совсем другое – способствовать "падению" девчонки, жившей по соседству и знакомой с детства.

Кастия же, не обращая внимания на потрясенное выражение лица, продолжила, шагая по широкой поселковой дороге, бегущей между двух рядов домов с участками и садами, построенными вдоль береговой линии и изгибавшейся вместе с ней:

– Сегодня, Ярет, ты сделал непонятные мне выводы из совершенно обычной ситуации. Выставил и себя, и меня на посмешище... Не перебивай! Дай договорить. Было очень неприятно осознавать, что ты не доверяешь мне. Потому что твое поведение, как раз об этом и говорило, а, точнее, кричало в голос!

На улице было тихо, изредка доносились разговоры соседей, скрытых от взоров парня и девушки пышными цветущими кустами и раскидистыми зарослями плодовых кустарников. Вдоль домов по зеленым лужайкам, отделявших заборы от дороги, бродили мелкими стадами овцы и козы, щипавшие травку и обгладывающие выглянувшие из заборных штакетин цветы и тяжелые ветки с ягодами.

Несмотря на видимость уединения на пустой дороге, ни Кастия, ни Ярет не говорили громко, не желая привлекать в себе внимания любопытных соседей, которых до этой поры их семья не баловала прилюдными выяснениями отношений.

– Я не доверяю ему, а вовсе не тебе! – негромко возразил парень, нахмурив брови и поджав губы. Он оглянулся на соседний двор, но никого не обнаружил

– Мы знаем его всю жизнь! – растерянно сказала Кастия, созерцая упрямое выражение лица брата, – То, что он уезжал и вернулся, не означает, что он утратил наше доверие и дружбу.

Ярет неожиданно резко остановился, поймал ее за локоть, повернул к себе и тихо, но размеренно прошипел:

– Его на острове не было восемь циклов. Тебе исполнилось всего шестнадцать, а он – взрослый мужик! Не смей его защищать, Кастия! Ты не знаешь, какие нравы за пределами Синтери. Ты можешь улыбнуться людям, ничего не имея в виду, а они воспримут это иначе...

– Ты говоришь ерунду, – она вырвала руку из цепких пальцев брата и сердито пошла дальше. Отойдя на несколько шагов, вдруг остановилась, потом так же резко вернулась обратно и выдохнула прямо ему в лицо:

– Ты не прав, Ярет. Мы не в чужой стране, а у себя дома. И он тоже. И он не сделал ничего плохого,... а ты... ты повел себя, как мальчишка! Ты считаешь себя взрослым, Ярет? Тогда думай прежде, чем говорить или делать, – Кастия покачала головой и попросила, – Не диктуй мне, что делать и с кем дружить. Я сама решу этот вопрос...