Несмотря на волнение, Ялме и Хаиду удалось достойно ответить и даже получить удовольствие от розыгрыша. Женщина улыбнулась вышедшей ей навстречу из комнаты старшей дочери. И тут же встревожилась –лицо Кары было расстроенным. Ялма вздохнула:

– Кастия упрямствует? – спросила она, – Давай я сама с ней поговорю.

– Не получится, –возразила дочь и сморщилась.

– Почему? – женщина почувствовала, что ее снова начинает потряхивать от раздражения.

Почему ее младшая дочь такая упрямая? Хороший парень, рисковый и смелый чрезмерно, но и это, вроде бы, уже преодолено с возрастом. В остальном – просто мечта любой матери. Заботливый, уважительный, воспитанный, самостоятельный.

Разве не видела Кастия, какой дом он возвел на берегу? И для кого возвел? Для нее же. Видела, они даже обсуждали его с ней однажды.

Любая позавидует жениху с таким домом. Каменный, с двумя большими терассами и окнами – все, что Кастии нравилось еще девочкой. И кто ему сказал об этом? Хотя, о чем она думает? Верт, конечно, и сказал. Ялма покачала головой.

– Ох и упрямица! – проговорила она.

Кара открыла дверь в комнату сестры и, приглашая ее войти, тихо и с заметным огорчением ответила:

–Мам, ее в комнате нет. Кастия сбежала.

– Мама тебе все сказала. Ты – уже не маленькая, Кас. Сама все понимаешь. У тебя еще будет время поговорить с мамой, папой, Террином и любым другим, кто тебе нужен. Потом. А сейчас не хочешь помогать, то – просто не мешай, – спокойный голос и незыблемость правоты слов брата, сказанных, когда он почти вносил ее в домой, преследовали Кастию, пока она металась по комнатам, наводя порядок.

Ее возмущало, что он не запыхался ни на миг, этот гад, когда ее нес и нотации заодно читал.

– И откуда ты взялся на мою голову такой? – тихо вопросила она, на миг останавливаясь и возведя глаза вверх. Девушка пожалела, что всего лишь пнула язву в голень, а не стукнула в лоб, как ей всегда хотелось сделать еще в детстве.

Но, следовало признать, что с Яретом в каких-то моментах было проще иметь дело, чем с Вертом. Тот и слушать не стал бы ее возражения. Свернул бы узлом, внес в дом, закрыл в комнате и не тратил время на уговоры.

В этот миг она даже забыла, кто именно был виновником ее смятения и расстройства. Было проще возмущаться поведением брата и его исполнительностью. Можно было пообижаться на родителей, которые отказались прекращать весь этот ужас, что принес на их порог Террин. Мамой, которая в такой момент предпочла соблюсти внешние приличия. Отцом, который перед выходом из дома навстречу сватам на ее сообщение:

– Ох, папа, Террин затеял сватовство. К нашему дому идет толпа с песнями. А я не хотела. Не соглашалась! – покачал головой и, поймав ее за руку, притянул к себе, ответив:

– Это так сильно тебя огорчает, дочка? Мне показалось, что он тебе нравится?

Когда Кастия в ответ упрямо выставила подбородок вперед и непримиримо промолчала, отец всего лишь сочувственно похлопал ее по спине и сказал, как можно более мягко:

–Тебя никто не гонит за него замуж. Хотя, должен признать, из всех, кто ко мне обращался за твоей рукой, а это были достойные мужчины, он – лучший. Хорошая семья, занятые, успешные братья. Он и сам многого добился. И к тебе хорошо относится, заботлив, вежлив ...и..., –Хаид немного замялся и не стал продолжать, решив, что пусть Террин сам рассказывает о своих чувствах, попросив лишь:

– Дай ему шанс. Дай вам обоим, дочка.

Кастия вытерла слезы и отвернулась от отца, пряча расстроенное лицо.

– Я все понимаю, – нехотя проговорила, – Не маленькая уже. Мне льстило его внимание, и то, что он сейчас вон там, у нашего порога. В конце концов, он никого больше замуж не звал и свататься не ходил. Но, папа, я не могу так! Он же не спросил, хочу ли я всего этого, –взволнованно сказала она, судорожно шаря по карманам домашнего платья.

Перед ее носом появился платок. Его подала Арита, проходя мимо с ребенком на руках, смиряясь, что сегодня ему не довелось поспать днем.

С улицы до них донесся звонкий голос Марии, обманчиво бархатный – Кары и хорошо поставленный – знаменитой свахи. Начались шутливые препирательства, щедро сдобренные выкриками из толпы зрителей, которые, видно, разделились на две половины. Одни подбадривали жениха, другие – советовали "стоять насмерть и стрясти с этого олуха побольше золота, ведь он за вашей младшенькой пришел!"

– А ты не хочешь? –спросил Хаид, как-то уж слишком понимающе глядя на дочь. Та дернула плечом, на мгновение задумавшись, а потом ответила, но вовсе не то, что ожидал от нее отец.