– Спасибо большое, Дейд, – Кастия соскочила с повозки младшего брата своего мужа и помахала мужчине на прощание.

Тот широко заулыбался в ответ и прищелкнул вожжами. Волы, повинуясь хозяйской руке, послушно повернули в каменную улочку. Дейн всегда поворачивал именно в нее, направляясь к своей лавке, расположенной на городской рыночной площади.

"За столько времени у него уже выработался маршрут", подумала девушка, дождавшись, когда повозка исчезла в лабиринте улочек. Она уже и не помнила, сколько циклов всего Дейд ее подвозил. У них уже было традицией вместе ездить на работу: он ехал в лавку и кузницу, она – в лечебницу.

Каждое утро Дейд подъезжал к их с Террином дому, находившемся у выезда из поселка, здоровался с приветливым Тито, пока Кастия собирала сумку. Она выходила из дома, обычно прихватив для него сложенные вместе хлеб с мясом или рыбой, которые готовила для обеда мужу и чем завтракала сама.

У нее был "тайный" рецепт приготовления мяса и рыбы, которым давным-давно с ней поделилась бабушка, лукаво улыбаясь. Мужчины его очень ценили, а девушке было приятно их порадовать.

Как обычно, в городе она вышла на Верхней городской площади, где была построена лечебница. В ней целительствовала вместе с мамой и сестрой. Сразу после замужества Кастию перевели во "взрослые целительницы".

Единственное, что в действительности изменилось в ее работе – так то, что иногда, осень редко, когда Кара разрешала или просила, она ей помогала во время родовспоможения. И то, обихаживая исключительно новорожденных.

Куда еще было приткнуть вроде бы полезную, но неталантливую целительницу? Туда, где больше требовалась душевная поддержка больных и детей, чем практическая помощь. О том, что временами Кастия способна на большее, по-прежнему не знали вне семьи. Если раньше ее родители, сестра и братья настаивали на сохранении этой тайны, то теперь к ним присоединился Террин. Он вообще неодобрительно относился в пребыванию жены в лечебнице, полагая, что с ее возможностями ей, тем более, опасно находится там. А если она вновь решит помочь?

Ялма до сих пор с ужасом вспоминала, как нашла свою полумертвую дочь в бытовой комнате, где она лежала на скамейке на грани ухода в другой мир. Разумеется, она рассказала зятю о том случае. Муж неодобрительно хмурился, заговорил с Кастией о ее работе, но услышав упрямое и несколько ехидное:

– Кто обещал меня ни к чему не принуждать? – вынужденно прекратил уговоры. По его грозному виду и не менее упрямо выдвинутому подбородку Кастия поняла – их разговор еще не окончен.

Смягчившись, улыбнувшись, девушка подошла к мужчине, чтобы обнять и поцеловать эту складку между бровей. Его надо было, хотя бы на время, отвлечь. Но то, что он что-нибудь придумает – она в этом и не сомневалась. И за это тоже она его любила.

Пробежав через площадь перед лечебницей, лавируя среди визжащих и играющих детей, она вошла в просторную приемную, где улыбчивая сиделка о чем-то рассказывала посетителям. Кастия с ними поздоровалась и направилась в кабинет матери.

Когда она вошла, Ялма придирчиво рассматривала какую-то склянку со светло-розовой жидкостью, держа ее перед глазами, ловя лучи солнечного света из широкого окна.

– Не нравится мне этот цвет, – задумчиво сказала она, услышав, как тихо хлопнула дверь, но не поворачиваясь к вошедшей. Кастии иной раз казалось, что мама любого могла определить по звуку шагов.

– Такой цвет мог получится из вытяжки цветов и семян наперстянки. Что еще там не знаю, но очень уж интенсивный цвет, поэтому предполагать могу несколько вариантов сборов, – засмеялась в ответ Кастия, – Мам, в этой пробирке получился яд. Но цвет, определенно, красивый. Да и яд – не самый слабый. Что ты с ним делать собираешься? У нас где-то грызуны развелись?

– Это зелье смешивала и варила не я, – пожала плечами Ялма, поворачиваясь к дочери, – Это – продукт деятельности нового набора целительниц. К сожалению, девочки – совсем нетравницы. Они путают такие простые травы, что их даже учить опасно. Не учить же их – опасно вдвойне.

– Хорошее сырье перевели, – вздохнула Кастия, наклоняясь к склянке и приглядываясь к цвету, – Но зелье очень хорошее на вид... Разбавить вряд ли получится. А ведь оно могло спасать людей, – она расстроенно посмотрела на мать.

Ялма с сожалением вздохнула, основательно закрыла крышкой склянку и поставила ее на стол. Там уже было не меньше десятка посудин с разноцветными яркими жидкостями, ни одна из которых даже близко не напоминала, хоть какое-нибудь знакомое Кастии снадобье.

Зельеваров из этих девочек не получится. В травах, как и сказала мама, они не разбираются. Возможно, их дары связаны с иными способами лечения? Мама – опытная целительница и травница, разберется сама, не в первый же раз такое происходит. Кастия улыбнулась, отгоняя ненужные мысли.

– Знаешь, меня все равно тревожит рассвет, – вдруг сказала Ялма, выглядывая в окно в сторону моря, – И закат был странным. Ты когда ехала, что-нибудь видела необычное? Или звуки? – мама посмотрела на девушку, – Тревожно мне что-то, дочь.

– Нет, – покачала головой та, снимая с плеча и разбирая сумку, вынимая свертки с травами и выкладывая их на второй, свободный от склянок стол, – знаешь, все также, только чайки пропали. По дороге видела голубей на площадях, а чаек - нет. Как-то непривычно даже... Мам, я посмотрела у себя в запасах травы, о которых ты утром говорила. Оказалось, у меня уже есть готовые.