– Ну, давай передохнем, – сказал Мишаня.

Все трое развалились на гатях.

– Вам прямо к самому центру надо? – спросил Мишаня.

– Ага. Образцы оттуда возьмем, – ответил Роман.

Артем со стоном повернулся на бок, стащил рюкзак, достал бутылку и стал жадно пить воду, проливая на грудь.

– Хватит! Без воды останешься – другой не дам! – прикрикнул Мишаня.

– Да ладно, нормально. Жарко очень, – Артем поплескал водичкой на лицо. Тут же к нему устремились мошки, – Надо это… Ну? А то не выдержим.

Они с Романом долго смотрели друг на друга. Роман поморщился и покачал головой.

– Что надо? – спросил Мишаня.

– Полежать еще.

Мишаня опять намазался от комаров и встал отлить. Червячок проползал рядом, с хорошего ужа размером. Тут живность здоровая, мама не горюй. Говорят, дальше погорячей будет, там помельче. А зимой вообще хорошо, твари от холода прячутся.

Роман, кряхтя, поднялся, потянулся так, что кости хрустнули. Артем тоже встал.

Пошли дальше. Мишаня диву давался: парни бодрячком поперли. Роман стал анекдоты травить, Артем визгливо хохотал. Ага, зрачки у них широкие стали, руки подергиваются. В животе у Мишани противно засосало. В Каше с двумя нариками, вот угораздило. Что ж будет-то, а?

А они все шли и шли, как заведенные, он еле на следующий привал уговорил. Воду они всю выпили, еще и поливали друг друга. Потом Ромыч оступился и провалился в Кашу. Хохотал во все горло, пока Мишаня его тащил. А Темыч на гати катался от смеха. Мишаня наорал на них, да быстро выдохся. Только ржали без остановки, идиоты. Тогда он их вперед погнал, покрикивал: быстрей, быстрей, всю славу отберут, дроны живность переловят, вам не достанется.

Как Солнце клониться стало, Мишаня понял, что вот сейчас и помрет.

– Стоп. На ночь устраиваться надо. Да стойте вы, придурки! – заорал он.

– Чего-чего? Нам дальше надо, – обернулся Роман.

– На ночь встаем. А то вообще не доберемся.

– Уже ночь? – спросил Артем и завертел головой, прищуриваясь.

– Хватит на сегодня. Хотите до места дойти – меня слушайтесь! – гаркнул Мишаня, откуда только силы взялись. От страха, видать.

Пока он раскладывал вещи, парни в шутку боксировали, проминая гать ногами.

– Хватит. Поели и спать, – сказал Мишаня.

– Неохота есть. Воду давай, дед, – сказал Роман.

– А твоя где?

– Так мы всю выпили.

Артем согнулся от смеха.

Мишаня из рюкзака добыл бутылку, попил, парням налил в пластиковые стаканчики по глотку. Они выпили, и Роман вырвал бутылку, запрокинул голову, глотал, только кадык ходил вверх-вниз. Артем ткнул его в живот, пока дружок пытался вдохнуть, выпучив глаза, сам допил. Мишаня в тоске перебирал вещи – вот фальшфейер, зверя пугать, зажигалка газовая – сороконожки не любят огонь. Нож хороший. А наркошей как вразумить? Сидят, треплются. Как деньги потратят, куда поедут. Сказал, чтоб не принимали ничего больше, и что дежурить надо. Раз не спят, то Артем до полночи, Роман до трех, а потом чтоб разбудили. На телефоне будильник завел, сетку натянул уснул, как провалился. Хрен с ними.

Проснулся по будильнику. Ночь была светлая, жарко-то, душно как! В Каше кипела жизнь, копошились, ползали тварюшки, что-то шевелилось, шуршало, в воздухе звенели комары. Мишаня убрал сетку, со стоном поднялся, наплескал от насекомых вонючку на лицо и руки. Есть хотелось и пить. Болело все, как избили.

Городские бревнами лежали, дышат, и то хорошо. Покусанные, червяки по ним ползают. Мишаня за пазуху Роману полез, может, дурь найдет да выбросит. Тот проснулся, цапнул за руку, оскалился:

– Чего, дед?

Мишаня струхнул, но ответил:

– Чего, сожрут вас, вот чего. Сказал же, караулить надо, а потом меня разбудить. Смотри, сколько гадов по тебе ползает.

– Да я вас! – Роман стал скидывать с себя червей, многоножек и насекомых.

Мишаня только вздохнул и отвернулся. До утра дремал, вскидывался, озирался. Нет опасности – дальше кемарить можно. В семь растолкал городских. Еле встали, рожи страшные, опухшие.

– Будете жрать дурь – пропадете, – угрюмо сказал Мишаня.

– Да это не дурь. Стимулятор простой, при интенсивных физических нагрузках. Он разрешенный, – сказал Артем.

– А мне плевать. Сдохнете здесь и не заплатите. Кто со мной потом дела делать будет?

– Да ладно, дед, прорвемся! – сказал Роман.

– Выбросьте лучше.

– Не, поменьше съедим, и нормально будет. Дозу не рассчитали вчера.

– Выбрось, говорю!

– Не выброшу. И что сделаешь? – сказал Роман.

Мишаня зубы стиснул и промолчал.

– Все норм. Щас поедим и дальше двинем.