Казалось, прошла целая вечность, а соперники всё бились и бились.

Но вот снова звучит зловещий горн, и два воина — валариец и барсаг — молниеносно перевоплощаются в зверей и дальше уже продолжают драться в таком виде. И теперь перед изумлённой публикой на арене мелькают две неуловимые фигуры: одна золотая, как песок арены, а другая — белая, словно всполох на солнце. Звери безжалостно ранили друг друга до крови. И казалось, конца и края не будет этому безумству.

А зрители, словно единый организм, замирали, когда валарийцу грозила опасность, и издавали облегчённый вздох, если тому удавалось избежать удара или увернуться от клыков барсага.

Тания от страха забыла, как дышать, лоб покрылся холодным потом, а сердце то замирало, то принималось так сильно биться, что ей казалось, ещё немного, и непременно свалится в обморок. Она изо всех сил старалась не смотреть, но продолжала стоять с распахнутыми глазами, до боли вгрызаясь внезапно отросшими когтями в дерево, которым были украшены перила балкона.

Словно издалека услышала голос Алерия, но не поняла, спрашивал он или сообщал очевидное.

— Кирьян серьёзно ранен.

— Вижу, — удручённо проговорил Дайрин и пошёл на другой конец балкона. — Это очень плохо.

Катьяры, валарийцы, советники — все, кто находился в королевской ложе, дружно перешли на другую сторону балкона. И лишь юная атшара осталась стоять на месте, не в силах сдвинуться с места и глядя перед собой застывшим взглядом.

Теперь и Тания заметила, что золотая пантера припадает на переднюю лапу и поджимает её всякий раз, как появляется такая возможность. А барс, словно почувствовав слабину соперника, ужесточил своё нападение, хотя и сам был серьёзно ранен.

Кто-то тихонько всхлипнул рядом. Тания усилием воли заставила себя повернуть голову. Мать Кирьяна не пошла со всеми, и тихо плакала, отойдя от перил балкона. Филирина просто не могла больше смотреть на это. Она уже давно заметила, что её ребёнок ранен и едва держится на лапах. Закрыла глаза и заломила руки, призывая духов предков своего рода, чтобы они помогли её сыну.

Тания на ватных ногах двинулась к бедной женщине, чтобы хоть как-то поддержать её. Нерешительно протянула руку к её плечу и так и зависла, привлечённая всеобщим шумом. Перевела взгляд на арену и изумлённо вскрикнула. Звери шерстяным клубком прокатились по площадке и теперь дрались прямо под балконом королевской ложи. Тания и Филирина, не сговариваясь, бросились обратно на балкон и опасно перегнулись через перила, уставившись во все глаза на дерущихся поединщиков.

Каждый взмах лапой, каждое сокращение мышц, вдох, рычание, скачки, развороты, скорость, с которой бились звери — всё приводило в ужас и заставляло усомниться в реальности происходящего. И в какой-то момент стало казаться, что у валарийца нет никаких шансов на победу. Но золотая пантера как-то сумела вырваться из захвата и вцепилась мёртвой хваткой в белого барса. От победы его отделял всего лишь один рывок клыками, но пантера медлила, вцепившись в горло своего противника.

Жуткое зрелище. Страшная картина. Тания чувствовала, как её сердце замерло, пропустило удар, а потом пустилось вскачь; с силой зажмурилась, чтобы не видеть, как один зверь убьёт другого, но... золотая пантера вдруг отступила, задрала голову и издала победный рык, от которого у всех волосы встали дыбом. Барс попытался подняться с земли, но пантера подмяла его под себя, придавив передними лапами.

Этого было достаточно. Рорг тут же объявил о завершении турнира и объявил победителя. Волшебники мгновенно запечатлели волю короля в магическом свитке и запечатали его на веки вечные.

Зрители взорвались криками. Катьяры обнимались и поздравляли друг друга с победой. А две женщины — валарийка и юная атшара — смотрела на золотого зверя, и по их щекам текли слёзы. И если бы кто-нибудь сейчас у Тании спросил, отчего она плачет, она ни за что бы не смогла ответить на этот вопрос.

Глава 23. После...

В королевской ложе творилось нечто невообразимое: все радостно шумели, обнимались и делились впечатлениями от турнира. Писари самозабвенно строчили в своих пергаментах, стараясь ничего не упустить из произошедшего, а волшебники стояли рядом и с вдохновением подсказывали, что особенно стоит запечатлеть для истории, а на что можно и закрыть глаза.

Всё это время Баррет неотрывно смотрел на Кирьяна, словно боялся, что если отведёт взгляд хоть на мгновение, то с сыном непременно случится что-то плохое. А через поле арены к победителю уже со всех сторон бежали катьяры, но впереди всех мчался Скарт.

— Держись. Помощь уже близко, — негромко сказал он и был услышан.

Золотая пантера подняла голову, посмотрела на своего родителя, сделала шаг, другой и как подкошенная рухнула на землю под балконом. Правитель Валарии с досады ударил кулаком о перила и бросился к выходу. Рорг проследил обеспокоенным взглядом за валарийцем и отдал распоряжение советникам, чтобы те немедленно направили к победителю турнира лучших лекарей и обеспечили всем необходимым.

Дайрин подлетел к Тании, хотел поздравить с тем, что всё так удачно разрешилось, но заметив, в каком она состоянии, благоразумно отступил. Он решил, что у него ещё будет время поговорить с сестрой. Ещё раз бросил довольный взгляд на победителя и… тихо выругался и рванул вслед за Барретом.

Тания, конечно же, ничего этого не замечала, она неотрывно смотрела на золотую пантеру и не могла заставить себя сдвинуться с места.

— Да что со мной такое? — Нервно смахнула слёзы с щёк. — Переволновалась, наверное, — нашла она оправдание своему состоянию.