— Ай, да ладно, Тиш! — Он махнул рукой с грозным выражением на лице. — Скажи хоть слово правды! Как раньше. Не пытайся меня обмануть только потому, что стала такой.

«Такой»? Она опустила взгляд и постаралась увидеть, что такого ужасного он в ней заметил. Обычные ступни, выкрашенные розовым лаком ногти, длинные ноги, плоский живот, среднего размера грудь... Тиш вскинула голову, чувствуя, как в ней нарастал гнев. Она не позволит ему так с собой разговаривать!

Отбросив полотенце, которое всё ещё держала в руке, она едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой.

— И что же, мать твою, во мне неправильного? — Ей хотелось наорать на него, но Тиш не любила повышать голос. Бесконечных криков матери из-за пустяков вроде пролитого сока хватило ей до конца жизни. Так что разозлиться для Тиш было само по себе подвигом.

Джош посмотрел на неё так, словно у неё выросла вторая голова.

— Чёрт, ты издеваешься?

Она всё-таки топнула ногой.

— Нет! Что со мной не так?

Джош прикрыл веки и оценивающим взглядом обвёл её тело.

 — Ни единого изъяна, — медленно произнёс он, чётко выговаривая каждое слово.

Ярость Тиш резко испарилась, оставив девушку в замешательстве и ещё большем смущении.

— Но ты сказал «такой», словно произошло что-то вопиющее.

Он скривился.

— Да. Вопиющее, — сардонически буркнул он. — Ты выросла.

Она проигнорировала скачок пульса от возбуждения и откинула волосы назад. Секунду она поиграла ими, но быстро прекратила, поняв, что ведёт себя, как жеманная блондинка. Какой она и была в тот момент.

— Выросла? — повторила она.

— Ага. Сильно выросла, Тиш-Тош. — Он прикрыл веки и понизил голос. — Длинные ноги, шикарные бедра, тоненькая талия, чертовски сладкая грудь. И это личико. Господи боже, оно убийственно красиво. Ты, должно быть, смыла макияж. Такая свежая и чистая — эротическая фантазия любого бывшего заключенного.

Ладно. У неё путались мысли. Она не угадала. Не угадала. Болезненно радуясь этому, Тиш шагнула ближе. Была ли она эротической фантазией этого бывшего заключенного? Девушка остановилась, когда заметила его реакцию. Будь он котом, то выгнул бы спину и распушил хвост. Тиш осторожно обошла его, словно тот был испуганным животным.

— Значит, тебе... нравится? Я тебе нравлюсь?

«Ты хочешь меня? Возьмёшь меня?»

— Так же сильно, как и остальным твоим парням. — Он стиснул зубы и издал низкий, утробный звук.

По шее Тиш поднялся жар, и она иронично засмеялась.

— У меня не было других парней, Джош.

Он тут же уставился на неё.

— Повтори?

Не зная, к чему ведёт этот разговор, Тиш пришлось преодолеть смущение и набраться смелости, чтобы повернуть его в нужное русло.

— У меня не было других парней, — повторила она, открыто смотря на него, чтобы Джош мог увидеть правду в её глазах.

Она ненавидела себя за свои моральные принципы. Хотя, не столько за них, сколько за полное отсутствие интереса к любому мужчине, кроме конкретно этого, что удерживало её от экспериментов серьёзнее пары поцелуев. Она заставила себя не опускать глаза, продолжая смотреть на него сквозь ресницы — от старых привычек тяжело избавиться.

— Или, полагаю, стоит уточнить, что я не была ещё ни с одним парнем? — Боже. Неужели она только что в этом призналась?

— Ты только что предложила мне себя трахнуть, потому что мне нужно расслабиться после долгого заключения. Плюс, тебе почти двадцать... Хочешь сказать, что ещё ни один удачливый сукин сын не сорвал твою вишенку?

Трепет в животе усилился, когда она покачала головой.

— Никто не держался за твою сладкую задницу, вдалбливаясь в твою киску?

У Тиш отвисла челюсть, а глаза округлились. От возникшей в голове картинки сбилось дыхание.

Она снова покачала головой.

— Никто не ласкал эти восхитительные сиськи? Не обхватывал губами твои симпатичные соски? Не дразнил пальцем твоё местечко между ног?

— О, Господи...

Тиш была поражена до глубины души его словами. Но, одновременно с этим, её охватило вожделение, превращая трепет внизу живота в болезненные спазмы. Она энергично замотала головой.

— Нет. Никто. Никогда. Но, если ты хочешь так развлечься с моим телом, я тебе позволю.

Тиш подпрыгнула, когда Джош отвернулся и трижды впечатал кулак в дверь.

— Не говори таких вещей только что освободившемуся из тюрьмы мужчине, Тиш! — крикнул он. — Особенно тому, кто знает тебя половину твоей грёбаной жизни и не должен вообще смотреть на твои сиськи и зад!

Тиш подняла руку, но в последнюю минуту одёрнула себя. Ей хотелось успокоить Джоша, даже если она раздражала его. То, как резко он дышал, практически пугало. И было самым сексуальным зрелищем в её жизни.

— Но я хочу быть с тобой, потому что знаю тебя. Я... — Посмеет ли она? Посмеет ли сказать правду о своих чувствах? Решение пришло быстро. — Я так долго хотела, чтобы ты прикоснулся ко мне. Теперь ты здесь и можешь всё это со мной сделать.