Дальше было больше — все механические часы дома массово начали “сходить с ума” и периодически объявлять забастовку. Вскоре печальная участь коснулась и электронных часов. Хотя стоит признать, они держались дольше своих механических “собратьев”. Но в какой-то момент и электронные часы начинали отмерять мгновенья будущего, а потом резко переставали работать.

Во время одного из многочисленных походов по часовым мастерским, адреса которых Вера успела выучить наизусть, старый мастер сказал, что причина в “энергетике” Веры. Именно агрессивная энергетика владельца и становится причиной поломки механизма. Словам старенького мастера Вера, конечно же, не поверила. Но странность с часами продолжалась. Так что просто пришлось учиться жить без них…

В эту ночь у тётушки, Вера вспомнила про часы, но снова не придала значения этому факту. Она просто прослушала безразличный голос автоответчика, запомнила точное время и на автомате пошла на кухню переводить стрелки часов на 15 минут назад. На кухне налила стакан воды и сделав несколько глотков, также в полусне пошла проверять остальные домашние часы.

Потом вернулась на своё кресло-кровать и уснула до утра. Уже без снов.

Все теории Веры о связи между снами, в которых она видела продолжение истории Мири, рушились. Связи не было. Хронологии тоже. Засыпая каждую ночь, Вера очень хотела знать, что же произойдёт с Мири дальше. Продолжения не было.

Вера жила своей обычной жизнью, ходила пешком в лицей, и каждый день, проходя по три километра до школы, и столько же обратно, думала о том, что же сейчас происходит с Мири? Как чувствует себя Геллер? Сможет ли Мири ему помочь? А ещё Вера хотела, чтобы Мири и Геллер, как в сказке, поженились и жили долго и счастливо в родовом поместье Геллера. Вера запомнила по предыдущему сну из воспоминаний Геллера, что замок, который принадлежал семье был очень большим и красивым

А снов не было.

Вера уже сдала все экзамены и радовалась предстоящей поездке на каникулы, аж на целых два месяца в Крым, к отцу. Впереди Веру ждали два месяца солнца, моря и бабулиных пирожков.

А ещё папа по секрету рассказал, что познакомился с женщиной и теперь они живут недалеко от Херсонеса. От этой новости у Веры защемило сердце: Херсонес, любимый Херсонес. Теперь не нужно толкаться в троллейбусе с пересадкой, чтобы добраться к Херсонесу и побродить по древним улицам несколько часов.

Мысленно Вера уже была там, на Херсонесе:

"Тук-тук, — постучит Вера по камню возле входа, — можно войти к вам в гости?"

И Вера войдёт в чей-то дом. Закрыв глаза, Вера представит обитателей: вот хозяйка, в длинном ярком хитоне, справляется по дому, помешивая что-то в котелке. А вот и сам хозяин, в короткой тунике постукивает молоточком, чиня какую-то домашнюю утварь. А вот и детишки, бегающие вокруг весёлыми яркими стайками в своих коротких платьицах. И все они, такие далёкие во времени, но такие милые люди.

"Спасибо за гостеприимство! " — Скажет на прощанье Вера и пойдёт в гости в другой дом. А когда Вера устанет от походов в гости, то нырнёт в прохладную солёную воду такого любимого и такого родного Чёрного моря и будет смотреть на часть древнего города, которая до сих пор находится под водой.

С таким настроением Вера приехала в Крым. Бабушка решила и постановила за всех, что Вера будет жить у неё. У тётушки маленькая квартира, отец живёт с женщиной, а Ростик… Ростик переехал к Юле в большую квартиру Юлиных родителей, в которой молодым выделили самую большую комнату. А бабуля, привыкшая уже жить в большой семье, вдруг резко осталась одна. И теперь бабуле одиноко. Так что Вера как раз и будет создавать толпу и получать заботу одна за всех.

Мать отца была очень строгой, иногда даже грубой. И при этом была по-доброму заботливой. Только бабуля могла встать рано утром, чтобы приготовить свежий завтрак. А потом происходил обычный диалог:

— Верочка, солнышко, иди завтракать, — говорила бабуля, снимая с себя грязный передник и бросая его в стирку. Бабуля терпеть не могла грязь и, если замечала малейшее пятно на одежде, сразу переодевалась в чистое.

— Бабуль, не хочу ещё кушать! — Говорила Вера сонным голосом.

— Жри, зараза, пока свежее! — Моментально переходила на грубость бабуля и уходила с ворчанием. Бабуля могла демонстративно греметь кастрюлями и беззлобно бурчать до тех пор, пока Вера не сядет за стол. Потом, глядя на жующую Веру, бабуля снова меняла гнев на милость:

— Кушай, солнышко, кушай хорошо, а то снова выглядишь как глиста в скафандре!

У бабули в запасе было много забавных словечек и присказок.

Когда маленькая Вера смеялась, бабуля говорила: "смешно дурачку, что ухо на бочку". Про тонкие запястья бабуля говорила: "Как у воробья под коленкой".

А ещё бабуля придумывала друзьям Веры забавные прозвища: сосед Димка был "придурашным лбом", Игорёк — бледной мухой, Инка — дылдой в штанах, а Маринка — пухликом с ведьмовскими глазищами. Причём это были самые ласковые прозвища для тех, кому бабуля симпатизировала, остальные для неё были: уродами, придурками и сукиными детьми. Свою сваху, бабушку по материнской линии, бабуля чаще всего называла: подколодной змеюкой, лицемерной сучкой, злобной химерой и долбанутой фанатичкой.