Вдобавок ко всем притеснениям, в 1804 году евреи были лишены права работать на винокурнях, водочных заводах, пивоварнях и медоварнях. Но свободных винокуров повсеместно не хватало, поэтому в 1819 году запрет был отменен [335] и восстановлен снова только в 1826 году [336] .

Важной особенностью государственного регулирования откупной торговли было то, что для получения максимального питейного дохода и защиты казны от финансовых недоимок государство обеспечивало привилегированное положение виноторговцев, наделяя их дополнительными правами и освобождая от общеустановленных обязанностей.

Так, начиная с XVII века в течение года откупщик не мог быть подвержен суду, а иногда на основании специальных грамот это условие распространялось на все время откупа [337] . В XVIII веке дополнительные права торговцев питием были существенно расширены: им разрешалось носить шпаги, они освобождались от обязанностей исполнять выборные должности, а их дома ограждались от постоя [338] .

С 1767 года, чтобы облагородить звание откупщика, они получили почетное название «коронные поверенные», а место продажи питей стало именоваться уже не «кабаком», а «питейным домом» [339] .

Полицейские могли входить в питейные заведения только в крайней необходимости, а все конфликты между посетителями и служителями кабака решал откупщик [340] . Жалобы на виноторговцев могли подаваться только туда, где выдавался откуп: сначала в коллегию или контору, а позднее губернаторам. Винных продавцов запрещалось арестовывать за мелкие проступки, так как наложенный на них арест мог привести к остановке питейной продажи [341] .

В XIX веке винные продавцы были освобождены от платы за землю, на которой находились питейные заведения, где бы они ни располагались [342] .

Во времена царствования Александра I откупщикам было дано право заводить «негласные кабаки», то есть дома разврата. В общем-то во все времена власти не обращали особого внимания на тот факт, что во многих кабаках имелись «особенные чуланы или отделения», куда заходили отдыхать лица обоих полов и процветала проституция [343] .

Закон разрешал виноторговцам контролировать соблюдение питейных норм лавочниками и трактирщиками [344] . Для контроля за производителями, с которыми был заключен контракт на поставку пития, откупщику было дано право иметь на заводе своего надзирателя. Ели питие было произведено в другом уезде, то винный продавец мог «провожать оное не только с завода, но и через все расстояния, где он откуп содержит» [345] . «Для отвращения корчемства» в местах, где осуществилась питейная торговля, было дозволено, помимо прочего, определять приставов откупщика в заведениях, где производились виноградные и фруктовые водки, ром и т. д; осуществлять частный надзор за пивоваренными заводами [346] .

Для учета, хранения и продажи пития коронные поверенные могли нанимать неограниченное число служащих [347] . Как определялось актами XVIII века, работниками питейного дома могли быть только лица из числа свободного населения, имеющие паспорта, а «подозрительных людей никого не принимать под взысканием за оных по указам штрафов» [348] . В XIX веке виноторговцы уже могли нанимать «крестьян казенного ведомства и помещичьих, и с оными обязываться взаимными договорами или условиями» [349] .

Откупщик сам мог наказывать своих работников, взимать с них штрафы и отсылать в «казенные работы» [350] . Служащих при откупах запрещалось арестовывать без ведома откупщика, кроме случаев, когда они подозревались в совершении уголовных преступлений [351] .

В XIX веке споры между откупщиком и его работниками должны были рассматриваться в третейском суде, но, вступая в сговоры с судьями, по факту наниматели чинили самосуд. Осужденные содержались в тюрьмах, учрежденных при питейных конторах [352] . «Дабы с одной стороны доставить законную защиту утесненным, а с другой не отнять способов у содержателей питейных сборов, получать скорое разрешение в делах с людьми в услужение к ним определяющимися», производство в третейском суде следовало проводить по общим основаниям [353] .

С 1807 года для рассмотрения споров между откупщиками, их служителями и поверенными, возникающими по откупным делам, при местных полициях были учреждены специальные суды [354] . Председателем суда назначался полицеймейстер или городничий, в состав суда входили чиновник от правительства, а также два поверенных: один со стороны откупщика, а другой – со стороны служителей, находящихся при откупе [355] . Производство в суде следовало производить кратчайшим образом «и именно на основании словесных судов с запискою в журнале жалоб, с обеих сторон приносимых, обстоятельств из того выведенных, и какое по оным решение последовало» [356] . По спорам, возникающим из денежных претензий, упущений или иных нарушений, за которые обвиняемый не подвергался телесному наказанию, решение полицейского суда должно было исполняться так же, как и решение третейского суда. В случаях, когда обвиняемый приговаривался к телесному наказанию, все материалы дела и журнал должны были передаваться в присутственное место, для дополнительного рассмотрения.