В своём лесу Трандуил был ушами и глазами тысяч животных и птиц. Он был здесь законом. Мало что могло укрыться от его внимания под сенью древних деревьев. Он первым узнавал об угрозе и, даже если не считал нужным ставить о её существовании в известность других, всегда помнил о ней. Любые радости и печали мирквудцев были ему известны, ведь чем больше времени он правил, тем сильнее его взор обращался внутрь своего королевства.

Когда-то давно отец наставлял тогда ещё юного наследника быть внимательным к своему народу. Он часто бывал недоволен нежностью и возвышенностью сына, которые считал излишними для будущего правителя. Что он сказал бы, увидев его сейчас? Остался бы довольным тем, как Трандуил смог преумножить численность населения и богатства Эрин Галена? Остался бы доволен тем, как уверенной рукой он в одиночестве правит из своего дворца?

Верный своему слову, король знал обо всех передвижениях прибывшей из Лориэна эллет. Ему докладывали о том, кто посещал её покои, с кем из мастеров она предпочитала иметь дело, а кому в лицо бросала жестокие слова, проклятьем нависающие над головой. Легандир был старателен, как никогда, слово в слово передавая некоторые фразы эллет королю. А там, где её не могли достать сети советника, Владыка справлялся сам. Пользуясь зоркими глазами молодого быстроного оленя, он наблюдал за ней во время недолгих конных прогулок. Она никогда не стремилась свернуть с королевского тракта, никогда не уезжала слишком далеко, не доставляла никаких проблем. Учтивость и спокойствие плотным коконом окутывали её. Но бывали мгновения, когда в её случайном взгляде, устремленном в лес, Трандуил ловил затаенные горечь и боль. А порой ему казалось, что и нет души в её хрупком теле, раскинувшем руки, которое несет быстрый, словно ветер, скакун.

Только одно ему было недоступно — то, что происходило за закрытыми дверьми покоев Андунээль. Закрывая их за собой, она будто огораживалась от всего остававшегося за пределами каменных стен. То, с какой неохотой она позволяла прислуге находиться в комнатах, вызывало беспокойство у Легандира. Но Трандуил отмахивался от него. Он был уверен — придет время и Андунээль найдет кого-нибудь, к кому сможет относиться с меньшим безразличием, нежели к другим. Сможет заменить учтивые просьбы искренней улыбкой, а долгое молчание увлекательной беседой.

Чем больше он наблюдал за эллет, тем сильнее изумлялся. Она избегала общения и знакомств с поразительной ловкостью. А если с кем и заводила беседы, то исключительно по делу. Как говорили королю, она была учтива и доброжелательна с эллонами, к которым обращалась с просьбами, и сдержано холодна с лордами и леди. Мастера с уважением отзывались о ней, говорили, что брениль приносила собственные чертежи и подробно, со знанием дела, объясняла что именно ей нужно. Так было и со стеклодувом, и с плотником, и с кузнецом. Порой создавалось впечатления, что она сведуща во всем, чего бы ни коснулась. Трандуил понимал, что этому могут быть только два объяснения: либо она была неуемно любопытна, чего не скажешь по эллет, либо отчаянно пыталась заполнить пустоту, обступившую её со всех сторон.

Но какой бы она ни была, открытым оставался вопрос, зачем она здесь. Эллет с красивым именем… только самому себе Владыка мог признаться в том, о чём не позволил бы догадаться никому другому — он не мог разгадать её замыслов, не чувствовал угрозы и даже не брался разгадать сколько её лет.

С тихим вздохом оторвавшись от донесений с южных и юго-западных границ, Трандуил отклонился на спинку кресла. Устремив взгляд в окно, он отстраненно отметил, что до заката осталось несколько часов. Самое время, чтобы оставить королевские заботы до следующего дня и насладиться Мэритан Гиллет. Ночью, в которую свет далеких звёзд будет казаться ближе.

Когда-то, много столетий назад, когда голову не сжимала в тисках корона из драгоценного митрила, ему тоже казалось, что можно протянуть руку и коснуться ею алмазов, в хаотичном порядке разбросанных по небу. Когда-то эта ночь и для него являлась исполненной волшебства, указывающей знамения, обнажающей призрачную нить пути. Где теперь были эти возвышенные фантазии? От разрушенных надежд и разбитых мечтаний осталась только пыль. Ветер вечности легко подхватывал её и разносил по Арде.

Когда до заката оставалось немногим меньше получаса, Владыка послал за Андунээль. Он приказал проводить гостью в королевский сад и проследить, чтобы она заняла место у подножия лестницы. Там, где обычно стояли знатные лорды и леди. Там, где и полагается быть почетной гостье. Хотя из почетной гостьи она сразу перешла в статус жительницы Мирквуда.

Сам король направился в небольшую залу, витражные двери которой выходили в королевский сад. Именно оттуда уже много лет он начинал празднование Мэритан Гиллета, спускаясь по ступеням из белого мрамора с золотистыми прожилками. Но перед этим всегда замирал на некоторое время у витражей, любуясь работой мастеров, выложивших из разноцветных стёклышек "Пробуждение Старших Детей Эру Илуватара, квенди, у озера Куивиэнен, в Средиземье". Скользя взглядом по фигурам Трех Отцов эльфов, Трандуил впервые за свою долгую жизнь задал себе вопрос, который раньше показался бы кощунственным. Он спросил у себя — если бы он был среди тех, кто проснулся с предназначенными супругами, была бы рядом с ним та, что предпочла оставить его и уехать за море? Если бы она любила его больше звёзд и чудес Арды, то разве смогла бы покинуть? Разве было бы во власти времени и произошедших несчастий притупить её чувства?

Прогнав горькие мысли, Трандуил сделал шаг, и великолепные витражные двери бесшумно распахнулись перед ним. Величественно прошествовав на середину небольшой площадки, держа в левой руке витой посох из дуба, он с наслаждением отметил, что сад было не узнать. Там, где ещё неделю назад были лишь кусты, деревья, цветы, изумрудная трава, пара скамеек и небольшой фонтан, сейчас поставили несколько десятков золотисто-бежевых шатров. С ветвей раскидистых деревьев свисали многочисленные фонари, разгоняющие тьму мягким светом. В кронах то тут, то там мелькали разноцветные атласные ленты, изредка колышущиеся легким ветром. А в траве из сотен свечей выложили дорожки.