— Нет смысла ругать судьбу за ее превратности.

— Что вы задумали? — Хонор не первый год знал правителя и умел определить, когда того что-либо беспокоило.

— Я знаю, что не имею права вот так просить, но... — Правитель Королевства Весов сокрушенно покачал головой, будто злясь на себя за то, что собирался сказать. — Ты стихийник, Хонор. А Зарине Эштель сейчас очень нужны стихийники.

— То есть вы хотите, чтобы я отправился вместе с ней к Братству Стихий? — бесстрастно уточнил Хонор. Этот вопрос он мог бы и не задавать. Он знал. Каким-то отдаленным уголком сознания он понимал, что это случится. К этому все шло с тех самых пор, как Совет Старейшин разбил их единственную надежду.

— Да, мой друг. — Плечи Аселина поникли. Его явно мучили угрызения совести. Хонору стало жаль его.

— Я пойду, — быстро проговорил юноша, не дав себе опомниться. Главное согласиться прежде, чем здравый смысл взвоет волком.

— Правда? — Правитель Королевства Весов пристально вгляделся в лицо бывшего подчиненного. По-видимому, то, что Хонор так легко согласился, показалось ему подозрительным. — Ты ведь понимаешь, что это будет опасно и.

— Я согласен. — Хонор вспотел и безумно боялся, что испарину, проступившую на его лбу, заметит Аселин. — Вы мой архэ. Точнее, вы мой бывший правитель, но вы не перестали быть для меня архэ, и я глубоко уважаю вас. Ваши решения всегда были обдуманны, а потому у меня нет причин сомневаться в разумности ваших указаний. — Капля пота скатилась по лбу, и Хонор тряхнул головой, заставляя дернувшуюся челку впитать в себя влагу. Он не позволит бывшему правителю увидеть свой страх. — Кроме того, дело затрагивает интересы всей Утопии, а альтернатив избавления от наступающего хаоса нет.

Аселин по-отечески улыбнулся. Правитель Королевства Весов был не намного старше Хонора, но в его поступках всегда проглядывалось поведение умудренного опытом отца, заботящегося о куче непоседливых детишек. Даже к своему старшему по возрасту другу, Ленарду Джонасону, Аселин относился с некой снисходительностью, присущей родителю, готовому стерпеть от любимого ребенка любое озорство.

— Хонор, рядом с тобой не будет твоих подчиненных. — На сей раз в интонациях Аселина сквозила неуверенность. Он словно хотел отговорить юношу. — Путь не будет прост, а каждый шаг лишь приблизит опасность встречи с воинами Святой Инквизиции.

— Я по натуре осторожен, — выдавил Хонор, чувствуя, как холодеет затылок.

— Ты не привык путешествовать на столь далекие расстояния. Если откажешься, я не буду тебя корить.

— Я не ребенок! — Хонор осекся и чуть тише продолжил: — Я взрослый человек, осознающий свои поступки, способный принимать решения и нести за них ответственность. Меня не пугают далекие расстояния и неизвестность.

Ложь. Но Хонор постарался придать голосу уверенность, а на лицо натянул маску надменности. Так легче было не впасть в преждевременную панику.

— Подумай еще, Хонор.

— Уже пять раз подумал, — уверил он. — Обещаю, архэ, я добуду для вас Песочные Часы, а Зарина Эштель загадает для вас желание.

Хонор был взвинчен. Его так и подмывало скинуть на кого-нибудь эмоциональный груз — попросту говоря, ему позарез нужно было поскандалить. И желательно с кем-нибудь, кто не будет отвечать ударом на удар, а просто тихонечко постоит и послушает его ругань.

Аселин отправился в западную башню к остальным, а Хонор остался в комнате, тяжело дыша и проклиная превратности никчемной судьбы. Юношу пугало его будущее. Он не в силах был предвидеть, что может случиться, а потому ужас легко завоевывал все больше территорий в его разуме и сковывал тело холодными склизкими кандалами паники. Пнув напоследок гобелен с ягуаром, Хонор вылетел за дверь и двинулся через пустынный двор к западной башне. Никто не выгонял их из крепости, а потому путешественники решили подзадержаться в ее негостеприимных пределах.

Винтовая лестница башни круто уходила ввысь. Периодически попадались площадки с узкими стрельчатыми окошками, из которых открывался чудесный вид на зеленеющие холмы Королевства Льва. На одной из таких площадок мелькнула точеная фигура Ланиэль. Очень вовремя. Хонор криво улыбнулся. Как ни странно, на лице гарпии не появилось то мечтательно—расслабленное выражение с хитринкой прищура шартрезовых глаз, которым она встречала всех особей мужского пола, имевших возможность мало-мальски ее заинтересовать, когда она была навеселе. Судя по всему, до игристого вина она так и не добралась, а значит, сейчас перед Хонором не альтер эго гарпии, а она сама — рассудочная Ланиэль. Совсем хорошо.

— Хонор, твой вид говорит о том, что ты жаждешь ссоры, — спокойно сообщила о своих наблюдениях Ланиэль.

Юноша раздраженно дернулся и замер. С каких пор у них отношения характера «давай будем на «ты»? Где обращение «господин» или «старший советник»? Что за фамильярность? Хонор нахмурился. Ему не понравилось, что в своих размышлениях он больше заострил внимание на всяких там обращениях и несколько ушел в сторону от основы основ. Ну, во-первых, с каких пор он начал настолько терять самообладание, что его состояние могла прочитать даже чужачка с Закрытого острова? Но даже это не главное. Под вторым пунктом шел довольно жизнеутверждающий вопрос: он что, и правда готов был закатить скандал? Словно слабовольная истеричная женщина?! Мать Святая Земля!

Хонор прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Неважно, что за его попытками успокоиться наблюдала гарпия. Он и так слишком сильно раскрылся перед ней, так что еще одна трещина в защите не будет играть существенной роли.

— Госпожа Эштель говорит, что стресс приводит к появлению прыщей, — сказала вдруг Ланиэль и, помолчав, добавила: — Даже у взрослых.

— Мне плевать, что говорит твоя госпожа Эштель, — буркнул Хонор, желая снова что-нибудь пнуть. Жаль, гобелен был далеко.

— Госпожа Эштель сказала, что с возрастом функциональность мозга ослабевает, а скорость работы клеток снижается, — нудным голосом сообщила Ланиэль.