— Да уж, поменьше веселья было бы, — Ира тихо рассмеялась и посмотрела на меня с улыбкой. — Зато мы вместе.

Хорошо, что она с юмором это восприняла, подумал я, значит, не совсем всё плохо, значит, злоключения ещё не убили в ней способность радоваться жизни. Хотя повзрослеть нам обоим прошлось рано.

— Ага. Только я опять улетаю хрен пойми куда и хрен пойми когда вернусь. И что-то мне подсказывает, это не последний раз.

— Ну… ладно, можно и подождать.

— Надеюсь, теперь ты будешь в безопасности.

— Ага. Жаль только, что из-за ранения опять придётся пропускать занятия. А я только начала втягиваться в процесс.

Мы вместе позавтракали, тепло попрощались, и я отправился в аэропорт.

Было мокро и холодно, поля припорошило первым снежком. Сев в небольшой частный самолёт, на котором меня должны были доставить в Слуцк, я расположился в кресле у иллюминатора. Я смотрел на мокрый асфальт взлётной полосы, на ряды самолётов, выстроившихся возле рукавов посадочных коридоров, на желтовато-коричневую кромку леса за аэродромом, и мысленно прощался с Новгородом на ближайшие месяц-два.

Меня ждала серая зона, куда так не хотелось возвращаться. Но мой план, а так же долг перед человечеством требовали вновь отправиться туда и вновь столкнуться с жуткими серыми тварями.

Герцогство Гессен встретило меня мелким колючим дождём. Транспортный самолёт сел на бетонную взлётную полосу, рампа в хвостовой части опустилась и солдаты — бойцы московской частной армии — схватив баулы с вещами, вывалили на улицу и построились шеренгой. Там уже стоял десяток военных грузовиков, чтобы забрать прибывших. Как я узнал у одного из вояк, отряд направлялся в воинскую часть в Дортельвайль на смену тем, кому пора было возвращаться домой.

Со мной летел ещё один гражданский — водитель вездехода. Мы с ним направлялись на научную базу в Вильбеле. Нас тоже ждали: микроавтобус подъехал прямо к рампе, так что даже намокнуть не пришлось. Менее чем через полчаса мы уже были на базе.

База находилась не в самом Вильбеле, а рядом в поле. Вильбель, как и соседний Дортельвайль, как и все окрестные городки, был заброшен. Люди давно уже тут не жили: кто-то уехал сразу после войны, когда на месте Франкфурта образовалась аннигилированная зона, кто-то — позже, когда земли начали скупать те, кто курировал исследования.

Теперь этот кусок гессенской земли, как я слышал, был огорожен по периметру колючей проволокой и строжайшим образом охранялся солдатами частной компании, принадлежащей, как и земля, роду Голицыных. Никто точно не знал, насколько велика эта территория. Поговаривали, что владения Голицыных полностью охватывают с восточной стороны всю франкфуртскую зону.

Бетонная дорога от аэродрома до базы проходила по окраине Вильбеля. Вдоль неё толклись белые домики в два-три этажа. Они только издали смотрелись аккуратно, вблизи же мерзость запустения предстала перед нашими глазами во всём своём уродстве. Фасады зданий, посерели, облупились и потрескались, поросшие мхом крыши, кое-где обвалились, окна чернели печальными дырами. Почти все улицы заросли бурьяном и кустами. Там уже давно не ступала нога человека. Зато вдоль дороги, по которой мы ехали, трава была скошена, стояли, как положено, фонарные столбы, и чуть ли не на каждом втором висели камеры видеонаблюдения.

Миновав заброшенный город, микроавтобус выехал в поле и остановился перед воротами огромной научной базы — главного исследовательского центра, принадлежащего компании «Альфа», которой заведовали Голицыны.

По периметру базы тянулась двойная ограда из сетки рабицы, сверху — мотки колючей проволоки. Как в тюрьме, только вышек не хватает. Зато видеокамер полно. Они тут были на каждом шагу.

За оградой виднелись зелёные, синие и оранжевые корпуса. Оранжевые находились в центре базы в рабочей зоне, там были все лаборатории и административная часть. Справа зеленели модульные дома, в которых, по моим подсчётам, могло проживать в общей сложности до полутора сотен человек единовременно, не считая охраны в отдельном двухэтажном здании возле КПП. Справа располагались технические строения: склады, цеха, боксы для машин и вездеходов.

База эта была тут не единственная: на границе с серой зоной находились ещё несколько баз поменьше, но там я ни разу не был. Все они тоже принадлежали компании «Альфа» и являлись звеньями одной цепи.

Если судить по тому, что рассказывали сотрудники, которые работали тут уже давно, на западной окраине серой зоны имелись научные базы УСФ и Турции. Кто-то утверждал, что даже видел их вездеходы, хотя лично мне не встретилось ни одного. Но всё это было на уровне слухов, точной информацией никто не владел. Конечно, иностранные учёные в Гессене тоже присутствовали, но кто, где и в каком количестве — такие сведения не афишировались.

О базах, исследованиях и самой зоне вообще мало кто что знал, даже из местных. Учёные предпочитали не болтать попусту, секретность тут была на высочайшем уровне, и люди боялись слова лишнего сказать. Тут мало того, что камеры висели на каждом углу, так ещё и слухи ходили, будто в жилых комнатах установлены жучки.

Не знаю насчёт жучков, а вот ограничения тут были жёсткие. Личные средства связи иметь при себе запрещалось. Смарт-браслеты и прочая электроника сдавалась в камеру хранения на всё время, пока сотрудник находился на базе. С интернетом тоже были проблемы. Все пользовались в основном внутренней сетью. Выход в глобальную сеть имели только компьютеры в административной части. Была так же особая институтская сеть, но чтобы попасть туда, требовался допуск. Так что большинство сотрудников сидели в полной изоляции от внешнего мира.