— Зачем ты это д-делаешь, о-о-х...

Задыхаюсь.

— А ты не поняла? У тебя стресс, глупышка, чтобы успокоить потерпевшую, нужно хорошенько нашпиговать её кайфом...

Он ненормальный!

До дури помешанный на сексе маньяк.

Разве можно быть таким диким и голодным?

Как будто сто лет женщин не видел. 

Дикарь самый настоящий. 

 — Я не позволю тебе кончить! Ты должна быть послушной девочкой и слушать свою маму! Усекла?

— Нет, нет, нет. Ненавижу тебя. Ты подлец!

Смеется.

— Тогда ты не получишь оргазм и будешь мучиться.

Захлопываю рот.

На ресницах выступаю слёзы.

Шантаж значит?

Нет, он не просто монстр... он хуже монстра!

Я на грани. Если он не доведёт меня до оргазма, то я точно сойду с ума или умру от кошмарно-сладких пыток. Нервов не хватит.

Руслан Медведев — самый настоящий садист!

Он воплощение ада в теле человека. Лютый кошмар!

— Хорошо. Я согласная, — горько всхлипывая и трясясь. — Я пойду на этот чертов ужин, — слова вырываются сами по себе.

Зажимаю рот ладонью, но уже слишком поздно.

— Вот и договорились.

Всего несколько умелых движений пальцев в пылающей жаром и горячей от обильной влаги дырочке… и я получаю острый оргазм.

Прямо здесь. Посреди улицы. В проклятой тачке надменного монстра.

— Кончай хорошенько и ори, моя сладенькая! Громче кричи! Не переживай, мамка не услышит, у меня чумовая шумоизоляция.

Теперь я ненавижу себя.

Он сделал меня слабой… И в очередной раз доказала, что я — принадлежу ему. Что я — его вещь и игрушка, которой он может играть так, как ему вздумается. 

Я разлетаются на мелкие крупинки и взлетаю в небеса. Оргазм такой сильный, что я не чувствую конечностей. На несколько мгновений забываю обо всём на свете и превращаюсь в ничто. В пустоту. В воспоминания. Вылетая за грань космоса. А потом… шлёпаюсь на скалистую поверхность земли, возвращаясь в беспощадную реальность.

Открываю глаза, часто и бурно дышу, хватая пылающими губами жаркий воздух. В машине почти не осталось кислорода, Руслан быстро открыл окно с моей стороны. Прохладный воздух немного остудил пылающее огнем лицо. Я чувствую, какое оно мокрое и горячее, как на лбу и шее выступили капли влаги. Мы точно находимся в бане. В бане на колёсах.

— Ну ты даешь, маленькая взрывчатка, я в ахере просто… — слышу низкий, с хрипотцой голос. Окончательно прозреваю.

Руслан хватает меня за затылок, притягивая к себе, и напоследок накрывает мои губы своими. Этот поцелуй долгий, влажный, старательный. Даже немного чувственный. Медведь еще никогда не целовал меня так романтично и учтиво.

До этого — зверски трахал и долбил языком, как сверлом, с таким сумасшедшим напором, что искры из глаз сыпались, а тело нашпиговали петардами.

В те минуты я думала, что он точно не человек. Чудовище какое-то ненормальное, которое вот-вот и губы с мясом мои выдерет, увлёкшись процессом.

Он нехотя отрывается от моего рта, жёстко перехватывает за волосы, сжимая спутанные пряди волос между сильными пальцами.

— Я владею тобой и твоей волшебной киской. Ты моя. Навсегда. Запомни это.

Победно улыбнувшись, он вытащил лапищу из моих трусиков и на моих глазах, демонстративно облизал свой палец, блестящий от моих соков.

— Вкусная. Сгущеночка…

Щеки запылали в три раза сильней.

Изверг! Что он только творит...

Я быстро отвернулась, дрожащими руками поправляя задранное до самой талии платье. Когда сладкое безумие утихло, а голова начала мыслить трезво, мне захотелось на полном ходу выбросится из машины. Но сначала поплакать.

Руслан в очередной раз со мной позабавился, поиграв на моих чувствах. Выставил шлюшкой и на всё готовой игрушкой.

Я не виновата. Это тело меня предаёт, оно само отзывается дрожью и влагой на присутствие, тем более касание, порочного дьявола.

Как же дальше жить? И как с ЭТИМ бороться?

Если он никак от меня не отстанет, а мама забила болт и не верит ни единому моему слову. Вариант — попробовать найти убедительное доказательство и настоять на своём.

Но снять наши пакости на видео и показать маме… ну это через чур. Плохая идея.

Все! Мы с Русланом развлекались так последний раз. Больше не будет. Это уже точно. Больше я не позволю ему пачкать себя его грязными, похотливыми ручищами и так нагло совать в меня член или палец.