Молодые люди настороженно подошли к краю и, вытянув шеи, глянули с обрыва. В буйстве водяных потоков и брызг они увидели стеклянный Куб, сверкающий на солнце своими гранями.

Это зрелище было и завораживающе и одновременно нелогично. Оно не могло уместиться в сознании друзей и состыковаться с тем, что наскальный рисунок обрёл свою реалистичную проекцию. Уж этого они точно не ожидали.

— Я думал, что просто картинка на камне станет доступна для перехода, — промямлил Ник, еле ворочая неподатливым от удивления языком. При этом он огласил мысли каждого присутствующего. Ответом ему был шум водопада, берущего начало из малюсенького родника, появившегося на месте рисунка. — Ну и ну, — закончил он свою фразу, чтобы хоть как-то выразить своё изумление.

«Ну и ну» — это было ерундой по сравнению с «о-го-го», «ни чего себе» или «офигеть», которые то и дело мелькали в умах застывших в потрясении юных зрителей.

— Как такое могло случиться? — минут через пять спросила Юля.

К этому моменту все более или менее свыклись с наблюдаемой картиной и даже слегка поразмыслили на тему такой глобальной смены декораций.

— Я так думаю, что ничего не произошло из того, чего не должно было произойти, — философски высказался Билл, вспенивая всем мозги витиеватостью речи, а под конец решил добить следующим: — И я скажу нечто большее: НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ! Вход в Куб, как всегда, доступен последнему из новообращённых Хранителей.

Хоть выразился он достаточно сложно, но его все поняли. Мало того, даже закивали в ответ. А Лея и вовсе рассмеялась.

— Ты чего? — ткнула её локтём под ребро Юля.

— Ой, — заходясь от смеха, пыталась говорить Лея, — представляю вид Домиана, когда он поймёт, что вход в Куб больше ему недоступен!

Её веселье раздели все друзья. Но потом у Ника возник очередной вопрос.

— А что же с ним будет, если он вдруг не в Безвременье?

Его голос прозвучал как-то сочувственно. Действительно, если Домиан надумал погулять по иным реальностям, то для него станет большим сюрпризом отсутствие Куба на прежнем месте.

— Он особо о нас не пёкся, — злобно бросила в ответ Юля. Она была чрезвычайно зла на Домиана. И даже в тайне надеялась на то, что Домиан застрял где-то, откуда ему не выбраться.

Ланимер скорчил гримасу брезгливости, вспомнив о бывшем друге, и небрежно обронил:

— Этот пройдоха из любой ситуации выкрутится. Так что переживать за него не приходится.

Все молча согласились. А после воззрились на Куб. Так вот он какой! Весь искрящийся и загадочный! И теперь он был подвластен последнему Хранителю.

Но вместе с появлением Куба, появилась и проблема: как проникнуть внутрь? Если Невидимые знали, как проходить сквозь картины, то они понятия не имели, как можно попасть в Куб, парящий в воздухе и омываемый водопадом. Глаза его видели, да только руки не дотягивались.

Не долго думая, Ланимер сорвался с кручи и на лету обернулся в крылатого Хранителя Воды. Его Стихия с радостью приняла его в объятия, приласкав струями водопада. Он подлетел к Кубу. Холодное стекло было прочным и не имело отверстий для проникновения. Ни тебе двери, ни окна, ни даже малюсенькой форточки! Что за безобразие! Никакого уважения к гражданам Безвременья!

Ланимер полетал вокруг и вернулся ни с чем. Приземлившись рядом с друзьями, он убрал крылья и фыркнул от негодования.

— Проникнуть внутрь я не смог! — огласил он очевидное. Судя по всему, Ланимер полностью ощутил проблему, вставшую перед ними. — Видимо, Александр, придётся тебе слетать на разведку.

Глаза Саши округлились. Он не был готов к новым превращениям. Он до сих пор чувствовал привкус земли на губах и не жаждал вновь откушать её, чтобы взамен получить крылья. Закрутив головой, Саша для усиления своего протеста замахал ладонями.

— И тем ни менее, голубчик, придётся, — продолжал Ланимер, не обращая внимания на отказ. — Ты же сам должен понимать, что раз проход подвластен лишь последнему новообращённому Хранителю, то только ты сможешь проникнуть в Куб!

— А как же тогда все вы? — тут же насторожился Саша. Он совсем не собирался оказаться внутри Куба один. А вдруг туда нагрянет Домиан? Вот уж этой встречи Саша жаждал меньше всего. Трусом себя он не считал, но и сталкиваться с Демоном Огня тоже не горел желанием. К тому же надо пройти в Куб не ему одному, а ВСЕМ! Тогда он осторожно заметил: — Если я пройду, а вы нет, то какой толк?

Толка, действительно, было не сильно много. Проблема всё равно оставалась прежней. К тому же если Саша скроется в Кубе, и после этого Куб исчезнет, что тогда? Вопросов было больше, чем ответов, поэтому все замерли в тех же позах, что и прежде. Взгляды устремились вперёд. На авансцене снова был тот же самый Куб и зрители в ложе уже не столь радостно созерцали его участие в спектакле.

Яркое солнце резвилось в брызгах воды, отчего сразу несколько радуг висело в воздухе.

— Хорошо быть радугой, — мрачно заметил Ник. Пепельные волосы юноши разметались по лицу, и он рукой откинул их назад. На лбу остались следы от грязной ладони. Сам он этого увидеть не мог, поэтому продолжил восторгаться: — Для неё преграды нет. Она сквозь стекло беспрепятственно пройдёт!