И тут началось самое для них «приятное».

Помещики, убрав свои сабли, а клевцы к тому времени потеряли уже почти все, схватились за луки и бросились в погоню, стреляя. Подгоняя коней шпорами. Лошади их прошли не так много, поэтому еще имели некоторый запас сил. К ним опять же присоединились послужильцы с более-менее свежими лошадьми. И стреляли они, не тщательно целясь или взвешивая каждый выстрел, а бегло. Просто туда. По силуэту. «В ту степь». Благо, что отряд татар отходил достаточно скученный и был все еще не мал.

Стрел у них хватало. И они могли себе такое транжирство. Из-за чего потери неприятеля также возросли, как и категорическая степень деморализации.

– Ох-хо-хо… – констатировал Шереметьев, подъехав к месту стычки.

Эффект от столкновения выглядел пугающим. Редкое копье ушло впустую. Ужасая видом пронзенных насквозь воинов прямо в доспехах, а нередко и вместе со щитами. Кое-где валялись просто, непонятно на первый взгляд от чего погибшие. Рядом с ними лежали трупы с застрявшими в них клевцами. Тоже не самая приятная смерть. Ползали раненые, побитые стрелами. Кое-кто из них сразили наповал, но большинство лишь ранило. В разной степени.

Погром был совершенный.

Причем воинов сотни среди них практически не наблюдалось.

– У меня двое погибших и девять раненых, семь из которых легко. Им уже оказывают помощь.

– Двое погибших? – ошалело переспросил князь Вишневецкий.

– Да. Плохо. Но от случайностей на войне никто не застрахован.

– Плохо?! Да это не вероятно!

– Учитывая различие в организации и снаряжении – это дурной результат. – продолжал настаивать Андрей.

– Сколько их ушло? – поинтересовался Шереметьев.

– Сотни две, может несколько больше.

– А положили твои сколько?

– Пересчитаем.

– Зачем?

– Чтобы точно знать и трезво оценивать свои силы.

– Ну… – нехотя произнес Шереметьев. – Добре. Считайте. И было бы не дурно вновь казачков выставить вперед.

– Сделаем, – улыбнулся Вишневецкий. Ему самому очень глянулась идея боевого охранения после этого боевого контакта.

Люди Андрея пересчитали раненых и убитых. Да еще уточнили – кого каким оружием сразили. Что парень и занес в свой журнал боевых действий.

Сотня же его уже спустя четверть часа вновь была готова к бою. Копья им выдали из обоза новые. Чеканы подняли и вернули. Перепутав безбожно, но это было и не важно по сути. Ибо все одно – одинаковые.

Двадцати трем требовалось, правда, поправить доспех, заменить поврежденные пластины. Но это могло подождать до вечера. Еще у трех умудрились разбить клееные каплевидные щиты. Их им новые также выдали из обоза.

И все вроде.

Ах, ну да. Раненные. Им оказывали помощь. Андрею приходилось лично принимать участие в промывке и бинтовке ран. Что навело его на мысли, что он упустил огромный пласт в общей подготовке. Остро требовался лекарь со всем необходимым. А он про него забыл. Почему-то из головы совсем вылетело. Там, когда командовал десятком, все как-то решалось само-собой. А тут ему уже возиться с такими вещами было совсем не уместно… больше же некому.

Шереметьев же, после завершения допроса пленных, послал в Тулу гонца, дабы тот сообщил Царю – хан Гирей идет не на черкесов, а на Русь. И что идет он большим войском.

Допрос, кстати, курировал Андрей.

Он изначально велел повязать всех пленных и заткнуть им рты кляпом. Чтобы не сговаривались. А потом выдергивал по одному. Оттаскивал в сторону. И жестко допрашивали.

Показания же Андрей фиксировал на бумагу. Сведя по итогам допроса общую картину. Кто, откуда, куда и зачем. Очень емко, коротко и по делу. Что немало подивило Шереметьева, да и остальные командиры прониклись.

– Явно ведь не первый раз делает, – кивнул Вишневецкий в сторону Андрея. – Где он всего этого нахватался? Я-то, к примеру, такое впервые вижу.

– Лучше не спрашивай, – отмахнулся Шереметьев.

– Неужто у чертей в подмастерьях ходил?

– Да кто его знает? – тяжело вздохнул, спросил первый воевода полка. – Не поверишь – запутался. Я уже не знаю, где правда, а где ложь. И я крест целовать готов в том, что ЭТО не сын простого помещика. Я вообще не понимаю, кто это. Тьфу ты, – сплюнул Шереметьев, – когда же вся эта чертовщина закончится?

– А мне нравится, – пожал плечами Вишневецкий, улыбнувшись.

24 июня, юго-восточнее разоренного острога на реке Любовша

После столкновения с отрядом татар на берегу Северского Донца Шереметьев спешно отошел. Очень спешно. Потому что допросы пленных показали – идет большая армия под руководством самого хана. Связываться с ней один на один было безумием. Так что, собрав трофеи и похоронив своих погибших, войско Шереметьева со всей возможной скоростью начало отходить на запад. Не на север, а именно на запад. Не очевидное направлении для отхода в текущей ситуации. Но именно такой шаг позволил войску оторваться от татар…