– Я не вернусь в Город до тех пор, пока не выясню, что произошло, – ответил он. – Если погнутые мародёры убили Круда и Хельви и забрали их детей, то рано или поздно я всё узнаю.

– Их уже может не быть в живых, – поджала она губы. – Но я-то живая!

– Ты будешь ненавидеть меня до конца моей жизни, но я к тебе не притронусь, – ответил он. – Мне уже поздно иметь детей, но если я когда-нибудь стану отцом, то они вырастут в настоящей семье, не в моё отсутствие.

Бейш полежала некоторое время молча, а потом в темноте нашла его лицо пальцами и нежно погладила его брови, нос, щёки и подбородок. Потом она приподнялась, поднесла своё лицо к его лицу и поцеловала.

– Я не буду ненавидеть тебя, Сареф, – сказала она. – Это было бы несправедливо.

– Спокойной ночи, Бейш, – твёрдо сказал он.

Она ушла так же тихо, как и пришла.

Поутру Лейда и Сареф разделали оленя, а Марси с Бейш натёрли мясо солью и уложили в бочку. Когда всё было сделано, и они угостили Сарефа запечённой олениной, он попрощался и ушёл. На его карте всё ещё оставались несколько флажков, но он просто ушёл, так и не решив, куда ему идти. Ему не хотелось уходить, особенно после того, как он принёс этой семье столько еды, но он чувствовал, что остаться было бы не самым разумным поступком. Он шёл по лесам и раздумывал о следующем пункте назначения. Его практическая сторона взяла верх и направила его на запад, где он знал больше поселенцев, чем в восточной стороне.

– Я никогда не забирался далеко на север, – пробормотал он, направляясь к северному обрыву плато. – Вероятно, это предоставляет мне возможность исследовать то направление. Ушёл я надолго, и чем дальше от Города, тем лучше.

Полностью заряженный беспилотник летал кругами впереди, и Сареф мог себе позволить углубиться в свои мысли, не нуждаясь во всматривании в каждый пень или травинку. Теперь, когда он был за Городом, мелочные дела его обитателей на какое-то время потеряли значение. Иные мысли, чем о слежке за враждующими бандами или о преследовании неплательщиков долгов, теснились в его голове. Он думал о том, что Лейда сказал ему про план Круда. План объединить поселенцев в городе был храбрым, утопичным и опасным в одно и то же время. Лейда уже выразил неохоту поселенцев следовать ему. Скорая расправа мародёров громко говорила об их возмущении. А ведь ещё была невероятно сложная организация всего предприятия! Сареф хорошо знал Круда с тех пор, когда закончилась война. Круд терпеть не мог изменений. Если он начал ходить по соседям и говорить с ними, то, скорее всего, ему до смерти надоели тяготы жизни в глуши, которые испытывали все. От последней мысли Сарефу стало стыдно. Он даже задержался и присел отдохнуть, хотя несколько часов похода по лесу и не могли его утомить.

– Ты не в ответе за их смерть, – сказал он себе. – Ты не обещал никому и ничего. Они не полагались на тебя. Каждый выбрал собственный путь.

Бестелесный голос, который жил в голове Сарефа, прямо позади левого уха, пробормотал какие-то возражения против его соображений.

– Ты сильный, знающий и изворотливый, а ещё у тебя есть репутация, – прошептал голос. – Когда ты говоришь, люди прислушиваются. Когда ты делаешь, то люди или боятся, или восхищаются тобой. Ты мог бы изменить всё. Ты мог бы спасти Круда и его семью, если бы ты только был там.

– Я не могу быть везде, – ответил Сареф, не впечатлённый обвинениями совести. – Я даже не знаю, что происходит за пределами Города. В Городе есть стража. Люди, будь они погнутые или Прямые, которые живут нормальной жизнью, не испытывают страха внезапной гибели. Да, Город прогнил. Да, еда там по большей части мусор. Да, его правила гнут всех в повиновение общей цели: выжить. Но всё равно – это гораздо более безопасное место.

– Но не будь поселенцев, не осталось бы надежды, что жизнь когда-то вернётся в нормальное русло, – ответил голос. – Только у поселенцев рождаются Прямые дети. Каждый в Городе рано или поздно станет погнутым. Зараза распространяется медленно, но верно, накапливаясь в телах. Город никогда не должен был быть построен.

– Ну да, точно, – возразил Сареф. – Не будь Город построен, никто не пережил бы биологическое оружие. Только применение лекарств и тотальный контроль над симптомами помогли ограничить распространение болезни.

Устав от этого спора, который начинался каждый раз, когда Сареф оставался наедине с собой, он встряхнул головой, чтобы прогнать бестелесный голос, и встал, чтобы продолжить поход. Но в этот раз он решил резко изменить свои планы. Он собрался идти прямо на север, по старому шоссе, которое сначала привело бы его к озеру, а затем вокруг него, в незнакомую территорию. Он надеялся встретить новых поселенцев и узнать, как они живут.

– И новых мародёров тоже, скорее всего, повстречаешь, – напомнил ему бестелесный голос.

– Спасибо большое, – ответил Сареф. – Самое то, чего я не знал и хотел услышать прямо сейчас.

Проведя ночь в лесу, он возобновил поход и вскоре услышал гудок сигнализации от беспилотника в своих наушниках. Он взглянул на экран. Тепловые силуэты нескольких двуногих существ показались на карте, прямо впереди. Банда погнутых мародёров направлялась на север. Это было удовлетворительно, до тех пор, пока они не могли увидеть беспилотник. Сареф указал машине подняться выше. Теперь ему надо было сократить шаги и замедлить свою скорость. Погнутые не могли ходить быстро. Оставаясь достаточно далеко позади, он часто приседал, рассматривая их следы. Их было семеро, идущих налегке. Следы ещё двоих показывали, что они тащили тележки.

– Это должны быть двое носильщиков и семеро головорезов, – пробормотал он. – Эта банда мародёров направляется к поселению. Но почему так рано в начале лета? Ещё нет урожая, который можно было бы отобрать. Что происходит?

Через четыре часа беспилотник сообщил, что источники тепла остановились. Сареф приближался к их привалу. Ему стало любопытно увидеть, кого именно он преследовал. С расстояния в несколько сотен метров он разглядел их в оптику. В самом деле, он видел семерых погнутых в самодельной броне, вооружённых алебардами и тесаками, и ещё двоих с мешками за спиной, с тележками и без брони. Они сидели кружком и ели. Оставаясь под прикрытием поросли, Сареф отозвал беспилотник и ждал, жуя сушёный бекон, заедая гороховой пастой и попивая физиологический раствор с глюкозой и витаминами. Он продолжал поглядывать на мародёров, посмеиваясь от вида их брони, составленной из кусков покрышек, ржавых вёдер, пластиковых бочек, и кто знает, чего ещё. Это всё было сокровищами для мародёров, и они собирали каждый кусок из довоенного города, несмотря на накопившиеся в его почве, подвалах, метро и канализации яды и инфекцию.