Все оборачиваются и смотрят на него с придыханием. Какая же у него притягательная аура.

— А. Это Ахмед Аль-Мактум. — заговорщицки шепчет Посол. — Настоящий арабский Эмир, мой старый знакомый. Кажется, что он так просто ходит без охраны, но это лишь обман зрения. Его люди повсюду.

Все это время Олег продолжает меня держать за руку. Я так растерялась от появления Эмира, что не обратила внимание на эту мелочь. Даже не слышу, что несёт этот человек.

Инстинктивно хочу спрятаться.

Но на нее обратил внимание Аль-Мактум. Остановился и немного наклонил голову, посмотрел на нас с таким пренебрежением, что мне захотелось провалиться, спрятаться под столом сию же минуту.

Рубинин сделал легкий поклон, выражая своё почтение, а я просто отвернулась, проклиная судьбу, которая точно хотела поиметь меня во всех позах. Так и пихала в лапы этого чудовища.

Нет на этом острове ни единого места, где можно от него скрыться.

Мужчина разрывает наш контакт, и я тут же затравлено прячу руки под стол. Меня знобит, невыносимо душно.

Не успеваю и глазом моргнуть, как рука посла ложится на моё колено. Мне становится так противно, хочу скинуть ее, но не успеваю, потому что к столику подходит Эмир.

— Олег. — Аль-Мактум подходит вплотную, садится рядом со мной, закидывая ногу на ногу, касаясь моего бедра. Мне сразу же становится плохо и я вытягиваюсь как струна. Страшно до жути. Присутствие Эмира в такой близости пугает. Рубинин тоже не до конца понимает, почему Ахмед сел так близко. — Давно не виделись.

— Ахмед. Мое почтение. — Посол просто растекается лужицей, разве что в жопу не целует.

— Может представишь мне свою спутницу. Больно знакомое у нее лицо.

— Виктория… — протягивает Рубинин, еле вспоминая моё имя. — моя соотечественница.

Удивительно, что Ахмед ведёт разговор с Олегом на английском, хотя прекрасно знает русский.

— Любишь ты на все согласных туристок. — Эмир смеется и шутливо угрожает пальчиком Рубинину. Тот с опаской смеется и поглядывает на меня. Я же становлюсь пунцовой.

«На все согласных туристок…»

— Извините, но у нас исключительно деловой разговор.

— Правда?

— Да. Посол обещал меня посадить на ближайший самолёт до Москвы.

— Правда? — Ахмеду становится еще смешнее. Его смех заливает кафе. — Скольких ты так уже развёл на секс таким образом?

Рубинин вообще теряется и не решается ничего сказать. Просто молчит. А я чувствую себя полной дурой. Ему ведь и не докажешь теперь, что я предполагала, что он хочет меня использовать и никогда бы не дала ему. Но что теперь докажешь?

— Это не ВАШЕ дело. — уже по русски цежу я. Ахмед кладёт руку мне на бедро, поглаживая меня. Тело сразу же взрывается от его прикосновения.

— Олежек, руку с ее коленки убрал! — рявкает Ахмед, и Рубинин тут же убирает свои потные пальцы от меня. Смотрит испуганно на нас, не понимая, что происходит. — Мое, Дикарка. Это я согласовываю полеты. И не помню, чтобы разрешал принять российский борт. — он поднимает руку практически до самого интимного места, мне приходится остановить его порыв, удерживая руку. Рубинин становится белее снега. — Но, по-моему, я тебе уже говорил о том, что авиасообщение закрыто…

— У Виктории очень болен Папа. — неожиданно говорит РУбинин, будто желая меня защитить.

— И поэтому Виктория готова отсосать за билет. — Ахмед продолжает сжимать мою ляжку и уничтожать взглядом. Смотрит на меня так, будто я шлюха.

— У куплю билет, у меня есть деньги.

— Ничего у тебя нет. Ловкий язычок и хорошая растяжка, это единственные ресурсы, которыми ты владеешь…

— Какая же ты скотина! — моя плотина прорывается, и я замахиваюсь, чтобы ударить его. Ахмед перехватывает мою руку, сжимает кисть и начинает ухмыляться. Притягивает руку к себе и целует. Но в этом поцелуе не было ласки, только животный инстинкт, Ахмед клеймил меня.

— Удали ее Контакты. — хмуро говорит Ахмед. — И проваливай отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели.

Олег быстро находит мою запись и удаляет ее, бросает на меня странный, полный раздражения взгляд, и ретируется. Стремительно покидает кафе. Сейчас его увидят друзья и ринутся сюда.

Господи. Спаси нас всех от позора и бед.

— Значит, ты готова на все, чтобы улететь?

— Не на все. — выдавливаю я, ёжась под его взглядом. — И точно не с тобой.

— А зря, могу отправить тебя в Брянск на частном самолёте только я. — шепчет Ахмед, наклоняясь к самому уху. — Только теперь в любовницы тебя не возьму. Станешь моей наложницей, собственностью, шлюхой…