— Какой же вы маг, если магия сейчас вам недоступна? — Камила сокрушительно покачала головой. — Лацис блокировал все ваши возможности. Так что о магии придётся забыть. Бороться с Лацисом без магии бесполезно. Так что вам не на баррикады надо готовиться, а к свадьбе. Так хоть целы будут те, кто вам дорог. Иначе Лацис никого не пощадит. А мне жаль пленных. Возможно, когда-нибудь они обретут свободу. Поэтому я сделаю всё возможное, чтобы их не убили. Для этого мне надо облачить вас в свадебное платье и передать Лацису. — Поймав мой недовольный взгляд, она быстро добавила: — Не гневайтесь, моя королева. Я же как лучше хочу. На данный момент выхода другого нет. Придётся соглашаться с условиями Лациса. Иначе пострадают невинные драконы.

И не поспоришь. Сменила гнев на милость и слабо улыбнулась Камиле. Она переживает за пленных сородичей. Оттого и хочет обойтись без кровопролития.

— Где платье? — только и спросила я, чтобы не показать, насколько мне больно слышать её слова, и как не хочется замуж за негодяя.

Камила выскочила из комнаты и тут же вернулась с шикарным атласным платьем кремового цвета, расшитым розовым бисером. Красивое. Шелестящее. Даже жаль надевать такое платье на свадьбу с козлом Лацисом. Но выбора, похоже, у меня нет. Да и Камила строго поглядывает. Даёт знать, что Лациса лучше не сердить во благо всех пленных. Никогда не думала, что придётся выходить замуж по принуждению за ненавистного мужчину. За того, кто убил многих драконов и поработил выживших. Сама лично прибила бы этого гада. Но, увы, мне придётся стать его женой. В таком случае, чур, без обид: однажды «проснётся», а у него голова в тумбочке. Тогда пусть пеняет на себя … посмертно…

Камила положила платье на кровать и, хлопнув в ладоши, велела кому-то:

— Заносите!

Двое из ларца, одинаковых с лица, как по волшебству распахнули дверь, заволокли ванну и принялись тягать тёплую воду. Я так поняла, что процедура длинная. Устало присела на кровать. Потрогала платье. Атласное. Переливается. А для меня, как посмертный саван. Хоть плачь, а надо вымыться, надеть платье и топать к алтарю. Событие из разряда «похороны счастья».

Не успела я толком погоревать об ускользающей свободе, об утерянном счастье и несбыточных радостях семейной жизни с Ноэлем, как Камила подтолкнула меня.

— Ванна готова, моя королева.

— Хоть ты не называй меня так, — отмахнулась я. — Какая я королева? Пленница.

— Нет, — покачала она головой, заботливо убирая с моего лица упавший локон. — Для меня вы навсегда останетесь самой доброй и величественной. Просто так сложились обстоятельства, что вам приходится подчиняться негодяю. Вы могли бы бежать и стать свободной, но не сделали этого, чтобы не подвергнуть пленных драконов опасности. Именно такие поступки и раскрывают человеческую сущность. Вы — та, кто готов ради драконов пожертвовать собой.

Она даже поклонилась. А я ощутила неловкость.

— Не надо, — попросила я.

Чтобы замять разговор, скинула с себя покрывало и залезла в ванну. Тёплая водичка приняла меня в свои нежные объятия. Камила тут же начала водить мочалкой по моей спине, плечам. Вымыла мне голову и тело. Я же просто лежала и старалась не думать о том, что меня обмывают, как покойника: внутри меня всё умерло.

По окончании омовения, Камила обтёрла меня пушистым полотенцем.

— Какая вы красивая, — восхитилась она, расчёсывая мои волосы.

Я промолчала. Толку от красоты? От неё одни неприятности! Сомневаюсь, что Лацис захотел бы жениться на мне, будь я страхолюдиной. Небось, предпочёл бы в жёны Нойли. Так что в моём случае красота — не благо, а зло.

Чтобы подсушить волосы, Камила подула на них драконьим пламенем. Я тоже попыталась вызвать огонь, но ничего не вышло. Что же я за такая недоделанная «Королева Огня», если какой-то маг среднего пошиба лишил меня власти над моей стихией?

— Всё наладится со временем, — попыталась ободрить меня Камила. Я лишь грустно улыбнулась. Камила покачала головой. — Возможно, Лацис изменится. Возможно, вы сможете полюбить его. Ведь он очень красив.

Еле сдержала гнев, чтобы не наброситься на Камилу за её слова. Как можно подумать, что я полюблю Лациса? Да скорее небо упадёт на землю, чем я полюблю этого мужчину. Впрочем, Камилу можно понять: она ободряла, как могла. Разве было бы лучше, если бы она рыдала, обнимая и жалея меня? Конечно, нет! Поэтому на её слова я ещё раз улыбнулась и слабо кивнула.

Платье оказалось тяжелее, чем я думала. Атлас и жемчуг тянули меня к земле, будто хотели похоронить заживо. Я посмотрела на себя в зеркало. Платье, безусловно, красивое. Прекрасное настолько, что красивее быть просто нельзя. Оно потрясающе сидело на мне, подчёркивая фигуру.

Камила собрала мои волосы в высокую замысловатую причёску и увенчала своё творение ажурной фатой и золотой короной. Камила восхищённо уставилась на меня и, расчувствовавшись, ахнула, прижав руки к груди.

— Какая красавица… — прошептала она.

Я оценивающе смотрела на себя. Надо признать, что такой наряд мне к лицу. А стараниями Камилы я выглядела обворожительно.

— Спасибо, — улыбнулась я.

Хотелось не улыбаться, а плакать. Но я держалась. Наряд великолепен, ничего не скажешь, только он не нёс радости.