Да, я неисправимая утопистка. Не зная, почему именно Зюзя сохранила разум и преданность своему создателю, выдвигать какие-то гипотезы.

Но со мной не стали спорить, а обидно рассмеялись, словно бы я произнесла страшно смешную шутку. А, ну да, так еще смеются над очаровательно глупенькими девочками. Впрочем, такое амплуа мне весьма недурно удавалось и в институте, особенно в моменты, когда преподаватель задавал трудный вопрос, и каждая секунда молчания тикала, как часовой механизм бомбы. Тогда староста (а это я) ляпала какую-нибудь глупость (правда, иногда и попадала пальцем небо), получая от препода заряд удивления эдакой наивности, и потом он сам рассказывал тему. Ничего, экзамен расставит все по местам, а глупеньких девочек почти не наказывают в отличие от ужас каких тупых.

Вот и сейчас я смолчала, покорно взявшись за предложенный локоть. С другой стороны цепким вьюном вокруг тонкого пальто правителя обвилась зеленая перчатка белокурой ящерицы де Брие.

— Ах, миледи, у вас такая фантазия, что впору писать пьесы! Разумные твари! — тут она издала столь благозвучный серебристый смешок, что я аж заслушалась. Репетировала она его, что ли? Уверена, будь у меня под рукой фортепиано, я смогла бы даже подобрать его мелодию. У меня в такие моменты получается нечто среднее между павлином и чайкой, замечательное только разве что своей громкостью. — Я слышала о вашем опыте общения с тварями, кажется, туманник, который сожрал и покалечил половину отряда волков-оборотней, пока ваш с ним резонанс не взорвался, уничтожив оставшихся вояк? Вы успели пообщаться с этой разумной тварью? Быть может, рассказали друг другу сонеты или пару анекдотов?

На моем лице, я полагаю, отразилось все, что я думаю о подобных остротах на несмешные темы. Увидев, как меня перекосило, Миладива моментально переключила свое внимание на императора и обращалась далее только к нему.

Внутри нас, само собой, встретила толпа служащих, красная ковровая дорожка и запахи дерева, красок и почему-то кошачьих меток. Надо отдать должное императору, вел он себя безукоризненно скромно, никакой мании величия, надменности или презрения к подданным. Наоборот, у пары простых смотрителей он осведомился о здоровье детей, маленькому старичку-гному пожал руку и пожелал скорейшего выздоровления правнучке.

Ну, сиропчик сахарный, одним словом. И корону он, кстати, не носит, ни венца, ни хотя бы обруча для солидности. Я вообще не представляла, что там у него имеется из регалий, подтверждающих власть. Да и зачем это мне, собственно. В какой-то момент я очень захотела оказаться в тени, слишком ярко и тесно было рядом с главвампиром. И он заполнял собой все пространство вокруг, я буквально начала задыхаться. А потому тихой сапой отцепилась и, слегка притормозив, ввинтилась в свиту, оказавшись между мадам де Божоле и барсом.

Мое место моментально заняла Бараддира, на мгновение даже показалось, что она телепортировалась в объятья вампирьего императора, и тот не заметил подмены. Что-то кольнуло прямо за грудиной. Ревность? Я ведь не считаю его своим мужчиной, и, собственно, у меня побег на носу, о чем речь вообще? И я в картинной галерее или где? Надо любоваться искусством, прокачивать мозги культурой, так сказать. Странный выбор для экскурсии, кстати. Хоть бы город сначала показал. Что же тут такого ценного находится?

Де Божоле оказалась идеальным спутником на прогулке по галерее. Ее знаний хватало ровно на то, чтобы ознакомить меня с тем или иным полотном и в то же время недостаточно для более глубокого искусствоведческого разбора, который мог бы нас застопорить. По несколько фраз о сюжете, истории создания и пара моментов из жизни художника.

В конце концов, она охрипла и отошла попить воды. Позади меня ненавязчиво маячил барс, и я не имела ничего против его молчаливой компании. Мое внимание привлекло полотно небольшого размера, чуть больше А4, притулившееся в углу. Пейзаж масляными красками, включающий все мои любимые компоненты: небольшой домик, много моря и неба, свежая мокрая цветущая зелень и маленькая чешущая ухо собачонка на дорожке перед крыльцом. Картина дышала утренней свежестью, цветовые сочетания ласкали глаза, а на морде собаки застыло настолько довольное выражение, что мне самой захотелось почесаться. И, конечно, пройтись по шуршащей гравием дорожке, войти в домик и выпить чаю с его хозяевами. Я не могла оторвать взгляда от картины, то там, то тут замечая маленькие детали: крошечный парусник на горизонте, сидящую на ветке маленькую птичку, упавшую на дорогу тяжелую кисть сирени. Я словно наяву ощутила ее аромат. А еще запах сурепки и летних трав, оттененный утренней прохладой.

Даже рукам стало немножко прохладно, несмотря на то, что под верхнее платье-жакет я надела плотную блузу, прижав ее к телу коротким корсетом на талии. Эдакая принцесса Цири только без жуткого шрама на пол-лица.

— Вам нравится? — о, император всея вампиров вспомнил, наконец, о гостье? Не прошло и часа.

— Очень, — кивнула, не собираясь скрывать своего восторга. — В ней есть все, что мне нравится. И собак я тоже люблю, — разулыбалась я шире, чем собиралась.

Вампир с легким оттенком пренебрежения на красивом лице взирал на картину, что породило во мне волну неприятия и злости. Ну, давай, начинай вещать о моем низменном вкусе. Насчет одежды мы уже выяснили, пройдемся катком по моим культурным предпочтениям.

— Знаете, реализм, конечно, хорош в своей безыскусности, но среди сведущих людей считается несколько устаревшим, — вот и оно, то самое неприятие чужих вкусов и привычек. Алле, тут у вас плебеи на проводе! Можно я тогда уже со своими предпочтениями пойду лесом в сторону поиска Предназначения?

— Вы спросили — я ответила. Наши мнения совершенно точно не должны быть одинаковыми. Мы же разные люди, то есть… неважно, росли в разных мирах, это нормально, когда восприятия не совпадают, — я все же попыталась найти в себе всепрощение и мудрость. Как он меня достал какой-то инфантильной бескопромиссностью!