— Я в гости к дочери приехала и к деткам её. Я не здешняя.

— А тут что делаешь? — задал вопрос Дмитрий.

Седая женщина вздохнула.

— Я приехала, — заговорила она и на её глазах заблестели слёзы, — а их нет никого. Я дурочка без предупреждения к ним поехала, хотела сюрприз сделать, а их никого. Вот уже вторые сутки на даче ночую.

Перовой стала жалко бабулю, и она сменила тон на доброжелательный.

— А позвонить на мобильный не пробовали?

— У меня нет мобильного, деточка. Я не привыкла им пользоваться.

— Ну, вы даёте! И что теперь?

— Поеду завтра опять к ним под дом, сяду на лавочку возле подъезда и буду ждать. Я думаю, что они обязательно появятся.

Перова словила себя на том, что сейчас расплачется, так жалостливо было это произнесено.

— Когда вы в последний раз со своей дочкой общались? — спросила она.

— Я уже и не помню, — ответила седая женщина. — Последние разы удавалось по телефону только с Денисом поговорить. Ни Лильки, ни Лариски дома не было, когда я звонила. Скажите мне, что — то случилось?

Жаба и Перова переглянулись.

— Нет-нет, мы их просто тоже хотим найти, — сказал Дмитрий.

— В холодильнике? Вы что — то не договариваете, я хоть и старая, но не выжившая из ума.

Дмитрий и Мария вышли во двор и остановились возле пристроенного сбоку сарая, закрытого на навесной замок. К ним присоединилась седая женщина. Она с волнением следила за их действиями.

Всё ещё моросил мерзкий апрельский дождик, холодные капли попадали за шиворот куртки, вызывая неприятные ощущения. Жабе так и хотелось на всё плюнуть, вернуться к себе на дачу, скинуть с себя мокрую куртку, затопить печку и прислониться к ней.

— Как зовут тебя, бабуля? — спросил раздражённым голосом он.

— Ирина Антоновна я.

— Ирина Антоновна, а ключики от сарая не знаешь, где лежат?

— Не знаю, — произнесла она и задумалась. — Стойте, кажись знаю. В ящике стола видела связку ключей. Авось какой из них подойдёт.

Ирина Антоновна зашла в дом, и через минуту вернулась со связкой ключей. И один из них подошёл к замку.

Жаба открыл дверь и заглянул внутрь сарая. Но не увидел там ничего необычного и стоящего внимания. Сарай до самых дверей был завален дачным инвентарём и всяким барахлом.

— Что вы ищите? — спросила бабуля.

— Пропала девушка, — ответил ей Дмитрий. — Евгения Кабардина. Знакомая вашего Дениса.

— Постойте, — разволновалась она. — Вы думаете, что Денис сделал с ней что-то плохое?

— Ничего мы пока не думаем, — буркнул Жаба.

— Послушайте меня… Денис парень хороший, он никого не обидит. И уж точно в сарае не закроет… и в холодильнике не спрячет.

— Не волнуйтесь вы так, Ирина Антоновна, — стала успокаивать женщину Мария, косо взглянув на Жабу. — Мы просто отрабатываем все версии.

Дмитрий на несколько минут о чём-то задумался.

— Скажи, бабуля, — произнёс он. — А вот ты, когда приехала к своим, двери их квартиры были закрыты на замок? Ты нажимала на ручку двери?

— Нажимала, закрыты они были… Слушайте вы меня так пугаете? Не по себе мне с вами.

— Собирайся, милая, — сказал строгим голосом Жаба. — Поедешь с нами. Если что, я тебя потом назад сюда привезу. Но думаю, что это не потребуется.

— Не понимаю я вас.

— А нечего тут понимать. Я вчера заходил к твоим… Дверь там открыта была.

— А может я не нажимала на ручку, — встрепенулась Ирина Антоновна. — Не помню я. Да, нет, нажимала… Или не нажимала. Но не могла же я просто так постоять у дверей и уйти? Нет, что вы! Не могла!

На глазах бабули вновь засверкали слёзы. Она смахнула их дряблой рукой.

— Сейчас я, мигом. Только сумки свои заберу.

Пока Ирина Антоновна собиралась, Жаба заглянул на несколько соседних участков. Перешёл дорогу возле дома Дениса и нырнул в лес. Он прошёлся по тропинке, вильнул влево, вправо и уже хотел возвращаться, но увидел на земле грязную с оторванным рукавом светло — зелёную женскую куртку. Жаба наклонился к куртке, поднял её и проверил карманы. В них ничего не было, кроме сырых спичек и куска газеты. Дмитрий хмыкнул и бросил куртку на землю.

Когда он вышел из леса, женщины сидели уже в машине. Обе на заднем сиденье. Мария рылась в сумочке бабули, а та, расстегнув куртку, водила рукой возле сердца и тяжело сопела. Мария наконец-то извлекла из сумки пластинку каких-то белых таблеток и протянула их переволновавшейся женщине. Та положила таблетку под язык и закрыла глаза.

Дмитрий сел за руль, завёл двигатель и спросил:

— Совсем худо?

— Говорит, что в груди что-то зажгло.

— Бывает, — вздохнул Жаба и тронулся. — Приглядывай за ней. Я потихоньку поеду.