Руслан не шевелился, боясь, что дикая боль вернется. Липкий страх все еще не отпускал оцепеневший разум, заставляя его инстинктивно сжаться в микроскопический комок, пока страшная опасность не уйдет. Ни единой мысли не было, он весь превратился в крошечный напуганный сгусток, зарывшийся максимально поглубже. Как мультяшный страус, спрятавший голову в песок.

Удивительно, что может страх сделать с человеком. Экзистенциальный ужас перед смертью ломает об колено все разумные паттерны поведения, цунами паники накрывает гигантской волной, заставляя хаотически метаться в поисках спасения, которого не видно. Всего лишь несколько минут назад он резвился на просторах когнитивной нейронной виртуальности, а сейчас замер в мягком кресле, откинув голову на подголовник. Да нет, оказывается, не минут, а несколько часов назад. В главном меню когнейровира показывалось не только уведомление: «Соединение было разорвано, подключение перенастроено, игровая система готова к работе», но и таймер, на котором было пять часов утра.

Что произошло?

Он провалялся без сознания всю ночь?

И какой еще удобный подголовник, если в его крошечной квартирке у кресла была жесткая и неудобная спинка?

Вопросы, сплошные вопросы.

Руслан чувствовал себя паршиво, руки и ноги были как будто не свои, ватные и неуправляемые. Даже головой было трудно пошевелить. А затылок ныл от тупой и непрекращающейся боли. Пора было заканчивать притворяться овощем и что-то делать. Не особо соображая, он отдал приказ восстановить соединение с виртуальностью. Меняющая форму иконка ожидания весело завертелась перед взором. Бесцельно сосредоточившись на ее выкрутасах, Руслан приходил в себя.

Последнее, что он помнил, это как тренировался с очень сильным противником, прокачивая навыки в городе мастеров. Потом его накрыло волной боли, от которой сейчас не осталось и следа. Говорил же доктор – не волноваться, но нет же, влез по уши в игру и, походу, сердце начало шалить, подав недвусмысленный тревожный сигнал.

Хорошо, хоть не помер.

Сфокусировав зрение, он нахмурился. Иконка загрузки продолжала бестолково плясать перед ним. Слишком долго. Старик раздраженно инициировал переподключение и свернул когнейровир. Досада, от того, что все идет наперекосяк, только усиливалась от безнаказанно тормозившей техники. Вот только новую достать было не…

Удивленно вытаращившись на стоявший перед ним новенький голографический экран, он просто потерял дар речи.

На изящной подставке, к которой крепилась рамка голографического проектора, выделялся ярким пятнышком логотип очень известной фирмы, производящей аппаратуру высшего ценового класса. Голография была изумительного качества, он впервые видел ее так близко. Подвижное изображение в виде крепко сложенного и ловкого воина, застывшего в движении среди огненных всполохов, явно не имело ничего общего с его простым рабочим столом, на котором обосновалась статичная картинка с уютным пейзажем альпийских лугов. Очень сомнительно, что пока Руслан пропадал в глубине когнейровира, кто-то вломился к нему и поменял допотопный монитор на это явно недешевое современное чудо техники.

На столе за экраном виднелся куб непонятного назначения, по краям стола как будто видели в воздухе небольшие цилиндры. Такое он видел и ранее – аудиосистема, элементы которой прикреплялись к полу и потолку. Наверняка позади него были еще колонки. А на стене перед ним расцветали огромные золотые лотосы. Невероятно красиво, но любоваться ими старик и не подумал.

С трудом опустив взгляд ниже, он не увидел своей простенькой клавиатуры, только чистую темную поверхность стола. Освещение было мизерным, но он четко разглядел древесную структуру. И это явно был не повсеместно использовавшийся дешевый и привычный биопластик, а настоящее дерево, к которому так и тянуло прикоснуться. Или это была очень добротно сделанная репликация. Трогать столешницу он не стал.

«Этого не может быть» – про себя произнес он, не решившись разорвать тишину словами.

Возникло ощущение нереальности происходящего, как будто окунулся в воду с головой и резко вынырнул, да так, что в глазах потемнело. Дыхание сбилось, и он разлепил пересохшие губы, жадно хватая ртом воздух. Приступ паники был близко и, зажмурившись, старик глубоко вдохнул и отогнал подкрадывающуюся истерику. Если бы это был сон, он бы тут же проснулся, привычно вынырнув из кошмарного сновидения.

Вздрогнув, он попытался подняться, но тело слушалось плохо и ничего не получилось. Руслан сел прямо на краю кресла и застыл в ожидании. Ничего страшного не произошло. Медленно повернув голову, он огляделся.

Комната была большой, с высоким потолком. В широком окне мерцали слабые огни снизу и виднелось ночное небо с только начинающимся рассветом. У окна стоял стеллаж, на полках лежали мелкие предметы, разглядеть которые не представлялось возможным в сумраке. За высокой спинкой кресла с широким подголовником действительно замерли в воздухе тыловые компоненты аудио системы. На стенах посередине золотые гербарии прорезала светлая панель с непонятной темной штукой в центре, больше всего напоминавшей какую-то чудовищную рожу, которая держала в пасти кольцо.

«Бред какой-то, стремные галлюцинации» – Руслан все еще не решался говорить вслух, подсознательно опасаясь, что начнется еще больший тихий ужас. И так все было слишком странно и непонятно.

Он еще раз постарался все последовательно вспомнить, но прошедшие часы как будто выветрились из памяти, стерлись, как информация с носителя. Кратковременная амнезия ему казалась невозможной; ни разу в жизни его память не терялась бесследно. Ну, кроме нескольких случаев сильного алкогольного опьянения и одного печального опыта с приемом пси.