– Шикарная кухня. – сказал Виктор, окидывая взглядом помещение.

– Да, прям целый алтарь чревоугодия! – смеясь и кружась произнесла Алёна, двигаясь будто в танце и тут же напомнила ему момент, когда он увидел её посреди поля, тренирующуюся с саблями.

– Сейчас я схожу в душ.

– Сильно голоден?

– Я? Да. Если честно- сильно.

– Это хорошо, потому что я тоже. – сказала Алёна и стала инспектировать расположение припасов и приборов в закромах кухни.

Виктор вышел в корридор, щелкнул выключателем ванной, совмещенной с туалетом, в которой помимо душевой кабины была полноценная ванна с пузырьками, напоминающая маленький бассейн.

– Видимо, я погорячился, отдав первенство в этой квартире кухне, так как ванной тут отводится явно не меньшая роль. – подумал Виктор.

– Полотенца и всё остальное в белом шкафу. – послышался с кухни голос так быстро ставший близким.

Виктор разделся и, аккуратно сложил свою одежду на машинку, рядом с её одеждой, которая была скинута второпях. Достав такое же большое белое ворсистое полотенце со свежим, но ненавязчивым запахом дорогого кондиционера он взглянул на манящую своим великолепием ванну. Но, решив не терять время, выбрал душевую кабину, захлопнув створки которой он тут же обнаружил зеркало во весь рост, словно выполненное по заказу какого-то нарциссичного деятели современной эстрады, который обнюхавшись веществ, которые по заявлению аптекаря, представляющегося индивидуалом, максимально чистые, любит смотреть на то, как заправленная этой же отравой очередная девушка, считающая себя умнее и успешнее соперниц, решившая что нашла кратчайший путь к его сердцу и, готовая стать его единственной, жадно и стоя на коленях в этой кабинке, делает приятно другой его налитой кровью мышце.

Размер душевой кабины действительно позволял подобные фантазии. Но Виктор, взглянув на себя испытал волну отвращения. По всему его телу от стоп до головы ползли извиваясь, подобно компьютерным змейкам татуировки, изредка сплетаясь в какие-то кружки и растекаясь очередными лучами. Его дыхание участилось, желание разбить зеркало почти взяло верх, но мысль о том, что зеркало лишь отражает действительность, не стремясь его чем-то уколоть или наоборот похвалить, позволила ему отстраниться от своих позывов.

Он включил вертикальный душ и настроил маленькое количество струй, которые били с большей эффективностью, создавая подобие массажа. Он стоял, закрыв глаза и думал, наслаждаясь этим потоком воды, который будто смывал всю ту злость, которую он испытал несколько секунд назад, весь тот негатив, который брал над ним верх и который мог помешать им наслаждаться друг другом.

Он открыл глаза и еще раз уже без отвращения взглянул на себя: он и сам изменился. Лысый, слегка изменилось строение черепа, по прежнему мускулистое и жилистое тело пусть и со слегка нарушенными по отношению к прошлому пропорциями. В чём-то он стал даже более мужественным, так как общие черты из эктоморфической группы, которые он когда-то компенсировал физическими тренировками, сейчас изменились на мезоморфические, но слегка вытянутые и будто он стал моложе.

Взяв висящую сухую губку и намылив её, он тщательно, будто стараясь оттереть от себя плохие мысли помылся и, вытеревшись, вышел из кабинки. Взглянув на кафельный пол, он накинул на себя полотенце, которое было действительно большим, явно большим, чем то, которым обвязалась Алёна и поэтому пришлось обвязать его вокруг как древнегреческий гиматий, которые многие ошибочно называют хитоном. Он резко упал на пол в стойку и попробовал отжаться. Отвыкшие, но живые мышцы отозвались приятной болью. С каждым разом боль усиливалась, но силы будто пребывали, раскатываясь по телу приятными волнами. Закончив эксперимент и радуясь отсутствию одышки он вышел на кухню.

На столе стояли нарезанные фрукты.

– Я думал…

– Поздно уже. На ночь вредно кушать. – рассмеялась Алёна. Виктор взглянул на плиту, в духовке которой томилось мясо и улыбнувшись в ответ пошёл к винному шкафу.

– Я не знаю почему мне так хорошо с тобой. Это вроде бы всё такие глупости… – сказал он. – Но я сам хочу быть несерьезным, потому что серьезность меня порядком достала.

– Не дает быть собой? – игриво сказала Алёна, будто специально подтверждая его желания, вгрызаясь в непомерно большой кусок сочного арбуза, так что сок и его кусочки оставались на её лице.

Виктор осмотрел содержимое винного шкафа и не найдя желаемого подошёл к охлаждаемому отсеку бара. Он достал и вопрошающе показал бутылку мартини. Алёна улыбаясь кивнула. Виктор подошёл к соковыжималке, стоящей в углу рядом с тостером, фритюрницей и кофемашиной и нагнулся, подключив её к сети. Тут же боковым зрением увидел движение предмета, летевшего ему в голову, не успев обернуться он выставил руку и схватил его.

– Ого! – восхищенно крикнула Алёна, держа наготове второй апельсин.

– Это еще раз доказывает, что от пребывания с тобой вред невозможен! – сказал Виктор рассмеявшись и одновременно радуясь подобной своей реакции, о которой он и забыл.

– Научишь? Как это ты так ловко поймал?

– Сложно сказать. Я и сам не знаю как этому научился и когда. Просто мозг и тело учатся реагировать определенным образом, с определенной скоростью. Иногда это может спасти жизнь. – улыбнулся Виктор, понимая что он действительно не знает как объяснить подобный феномен, а уходить в нудную методологию только ради того, чтобы просто увести от предмета вопроса, и скрыть своё незнание ответа он не хотел, так как не хотел портить момент, который даже не став сладким прошлым уже казался ему волшебным и сказочным.