С этого момента начался новый, по-особому, связанный с войной период в жизни московской девушки.

В санбате ее назначили медсестрой в эвакуационное отделение. Туда поступают раненые из операционно-перевязочного и госпитального взвода. Это те, кого можно эвакуировать в тыловые госпитали. Работы всегда много. А выполняли ее только трое: медсестра, санитар и командир отделения. Маленький коллектив старался так подготовить раненых к эвакуации, чтобы в трудной, не всегда безопасной дороге крепко держались шины, хорошо была забинтована рана. По указанию врача кому-то нужно сделать инъекцию. А таких немало. Одеть, обуть, накормить и дать продуктов на дорогу также должна эта «тройка».

Ночные дежурства в эвакуационном отделении медсестра Гроссман делила пополам с санитаром. Но и в свои часы отдыха ей не приходилось выспаться: кому-то плохо, у кого-то промокла повязка, кто-то не может уснуть. И все зовут:

– Сестричка!....

Какой уж тут сон. С каждым днем все больше втягивалась в работу, убеждалась Роза Гроссман, что сон для сестры в медсанбате понятие относительное. Вот если на фронте затишье, дивизия не ведет активных боевых действий, тогда «сестричка» может позволить себе отдых. Роза в такое время говорила подругам:

– Ой, девочки, тянет меня в операционно-перевязочный.

– Гляньте-ка! В эвакуационном отделении надоело ей. С чего бы? – задиристо спрашивала веселуха и озорница Валя Зайцева. Все слышала старшая операционная сестра Нина Назарова. Но она лишь улыбалась про себя и помалкивала, Роза не молчала:

– А вот с чего, Валечка: к нам в эваку поступают раненые уже обработанные, чистенькие, а к вам – прямо с поля боя! Вы стоите у стола рядом с хирургом. Есть чему поучиться. И можно на практике применять свои знания.

– Э, Розочка, не спеши. Там нужно умело делать сложные перевязки, накладывать шины, делать наркоз, работать со стерильным материалом.– Это высказалась старшая операционная сестра.

– Ой, ой совсем запугала меня. А я все равно не боюсь и буду проситься к вам, в операционно-перевязочный.

– Это почему же, Роза Ефимовна?

– А потому, Ниночка, что отправляясь на фронт, я как раз и мечтала обо всем этом.

– О чем? «Обо всем этом?»

– О том, чтобы не только не бояться того, чем пугаете. Понятно? Я как раз мечтала научиться, «делать сложные перевязки, накладывать шины, делать наркоз, работать со стерильным материалом». Мечтала стать операционной медсестрой.

Дивизия вела наступательные бои. В медсанбате горячая пора. Дороги были заняты: на повозках и пешком двигался сплошной поток раненых. Ни дней, ни ночей не замечали врачи, сестры и санитары медсанбата, работали, не покладая рук. Они делали все, чтобы как можно больше раненых возвратить в строй. Никто из них и не думал, что своим самоотверженным трудом, они еще юные, совершают подвиг во имя Родины.

Розу Гроссман перевели в операционно-перевязочный взвод. Сюда бойцов доставляют прямо с поля боя. Здесь никто не думает об отдыхе. Вконец обессиленные врачи боролись за солдатские жизни. И бывали случаи, когда вконец ослабевших от переутомления медсестер уводили под руки, а то и уносили на носилках, потерявших сознание. Так было и с Розой Гроссман. Трое суток провела она на ногах, все не было возможности отдохнуть. И вот больше не выдержала, потеряла сознание. Очнулась Роза в своей палате. Около нее сидел доктор Куликов. Сознание возвращалось, Роза пыталась подняться.

– Нет, нет, милая, полежи. Сейчас все пройдет, – успокаивал врач.

– Там же столько раненых, – возражала сестричка и заплакала. Проливала слезы и все твердила: -Как там они без меня?

Конец ознакомительного фрагмента.