Достопамятный Фьоргмунд Чудодей паче чаяния возник в глубине эльфийского строя. Его хламида сейчас напоминала рубище, а длинная борода пропиталась кровью. Вероятно, сметливый маг до поры притворялся мертвым, дабы в нужный миг ударить врагам в спину.

Фьоргмунд воздел длани к небу и прочитал заклинание. Со всех сторон в него прыснули стрелы. Под разящими ударами стальных жал Чудодей покачнулся, но не опустил рук. Над его головой закружилась аспидная воронка. Из раскрывшейся антрацитовой горловины вырвалось около десятка полупрозрачных силуэтов. Кто-то из призванных фантомов парил в воздухе, иные шагали по земле. Среди призраков не встречалось хотя бы двух отдаленно похожих друг на друга. С замогильным воем пронесся над головами сражающихся дух худощавого мужчины, в развивающихся, словно трен, лохмотьях савана. За ним последовали крылатый лев с раздвоенным чешуйчатым хвостом и не имевшая тела голова дракона. Под ними ступал высокий, превосходивший ростом даже Фандаровых торлов, воин в сплошных латах и глухом топфхельме, лишенном смотровых щелей. Убранные сталью руки рыцаря стискивали ратовище двуручного чекана. За спиной воителя, рыдая навзрыд, шла молоденькая девчушка в разорванном платье. От середины груди до низа живота ее тело рассекала жуткая рана. В отличие от других призраков, будто бы сотканных из серого дыма, фигуру юницы обильно покрывали алые пятна. Поодаль шествовал безголовый дворянин в расшитом узорами дублете. В руках нобиль держал за волосы две отрубленные головы — мужскую и женскую. Прочие призраки являли собой совершенно невообразимых страхолюдов, чье существование мыслилось возможным разве что в глубинах воспаленного разума свихнувшегося волшебника.

Вызванные Фьоргмундом Чудодеем духи не выглядели чересчур опасными, но справиться с явившимися с иного плана фантомами стоило для эльфов немалых усилий. Обычные клинки, равно как и многие из сияющих магическими огнями, проходили сквозь дымчатые тела, не нанося какого-либо ущерба. В то время как пронзительные крики и выражавшие муку гримасы на лицах эльфов свидетельствовали о том, что любое касание призраков отдавалось жестокой болью.

Бестелесные пасти привидений рвали плоть, проходя сквозь хваленые эльфийские кольчуги. Из развороченного живота убитой девушки выпростались черные рукава. Они захватывали остроухих воинов и волокли в чрево призрака. С каждым поглощенным его прожорливой утробой, дух разрастался, увеличиваясь в размерах.

Фьоргмунд уже давно пал, сраженный стрелами, а приведенные им из Астрала создания все еще бились, без разбору разя и эльфов, и людей, и двергов. Предводители лесной армии бросили супротив фантомов почти всех своих магов, оставив сдерживать горстку варваров только воинов. Эфирные тела призраков все же не обладали беспредельной неуязвимостью. Востроухая ратница вонзила усыпанный бусыми искрами меч в грудь призраку нобиля и тот, исторгнув истошный вопль, растворился. Дабы остановить великана с чеканом, гаэлсэ разразили истую магическую бурю. Перламутровые, лиловые, серебристые, смарагдовые вспышки заткали фигуру фантома, а позже рассеялись вместе с привидением. Туча заклятых стрел накрыла летавших над бранным полем духов, разорвав их в белесые клочья.

Под градом наколдованных шаров и молний выстоял лишь один из призраков. Юница с разверзшимся животом ныне, пожрав несколько десятков сражающихся, вымахала выше окрестных деревьев. Произраставшие из ее нутра угольные жгуты теперича простирались надо всей служившей полем битвы поляной. В глубине раскрывшейся раны пылали багровые огни, оттуда потоком лились протяжные стоны, ровно сотни разумных существ разом сгорали заживо.

Агатовые хоботы, слишком раздувшиеся для того, чтобы мочь оплести ставшую крошечной добычу, сейчас с силой колотились о землю, давя эльфов и варваров. Гаэлсэ тщились усмирить призрака, опутав его магической сетью. В духа метнулись сотни изумрудных арканов. Ловчие снасти жрецов леса оплели привидение, но то, будто попавшийся в расставленные на лисицу тенета медведь, не напрягаясь, разорвало эфирные путы.

Потерпев неудачу, востроухие маги решили обезвредить рукава-щупальца астральной бестии. По елани растеклись звуки монотонного пения и блестящие чернотой жгуты вспыхнули аквамариновым пламенем. Призрак заверещал и взялся сучить отростками, силясь сбить языки огня, но те упорно ползли вверх, подбираясь к окровавленному зеву. Пытаясь развить успех, эльфы присовокупили к сотворенному заклятию весь имевшийся в их распоряжении колдовской арсенал: в фантома полетели принявшие самую разнообразную форму эманации магической энергии — пламенные шары, молнии, снопы искр, сверкающие сгустки, исполинские капли разноцветных жидкостей.

Дух еще сопротивлялся, размахивая горящими членами, но уже как-то обреченно. Пылающие хоботы накрыли еще несколько лесных воителей до того, как голубое с прозеленью пламя прорвалось внутрь призрака. Полупрозрачная фигура затряслась, наливаясь синим светом. Лес огласил низкий рев, совсем не сочетавшийся с хрупким женским станом. Воя, подобно умирающему под пытками, привидение бухнулось на колени и, последний раз вздрогнув, взорвалось. Раскатившаяся волна сбила с ног всех, окромя нескольких гаэлсэ и конунговой вельвы. Вскакивавшие на ноги воины конунга заместо того, чтобы пуститься наутек, пока эльфы приходят в себя, скорее принимались рубить не успевших подняться с земли врагов.

Увлекшись схваткой с призраками, противоборствующие стороны напрочь забыли про открытый Фьоргмундом Чудодеем портал. Обсидиановая воронка раздалась, заполонив большую часть ночного неба. Пока гаэлсэ развоплощали духов, из бешено вращающегося жерла выбралось на удивление отвратительное существо, как ни странно бывшее вполне материальным. Своим видом создание походило на исполинскую гусеницу. Студенистое пестревшее пунцовыми пятнами тело бледно светилось ядовито-желтым. Из переднего края туши бестии вырастала целая гроздь голов. Тут имелась и ястребиная — в сизых перьях и с загнутым крючком клювом. И подобная человеческой — только без волос и с черными отверстиями на месте носа и ушей. И ящеровая — обтянутая бурой чешуей, с выступающей вперед пастью. Круглая, точно шар — с иглой-хоботком и двумя парами черных буркал по бокам. Украпленая множеством фасеточных глаз, с шипастыми мандибулами. Яйцевидная — с тремя глазами на стебельках и вертикальной полосой рта, заполненного шевелящимися отростками. Головы курлыкали, квохтали, сопели, фыркали, хихикали и рычали на разные лады. Ниже из груди вырастали три пары коротких ручек, мнившихся бесполезными в силу своих крошечных размеров.

Недолго думая, гаэлсэ ударили в чудище заклятьями. Тварь взялась перебирать конечностями, и пламенные ядра разлетелись, словно врезавшись в невидимую стену. Головы бестии заверещали в унисон, ручонки заплели сложную вязь. Из сотворенного Чудодеем провала полился дождь аспидных шаров. Сталкиваясь с сими частицами астрального плана, предметы тварного мира напросто исчезали: пропадала одежда, оружие и доспехи. Растворялась и плоть, оставляя заместо себя жуткие рваные раны, будто нечто вырывало из тел целые шматы мяса. Ударяясь в землю, черные сферы оборачивались свитыми из нитей мрака сколопендрами, пожиравшими все вокруг.