— Почему тогда тюльпаны? — после некоторой паузы и раскладывания «по полочкам» полученной информации задала вопрос Ефросинья. Женский, глупый, но для неё не менее важный, чем всё остальное. — Нигде не сказано, что я люблю тюльпаны. Да я и не задумывалась об их существовании, пока ты мне их дарить не начал!

Собеседник отвел глаза, словно вспоминая о чём-то приятном:

— Ты лекцию читала на факультете наноэлектроники про тюльпаноманию в Нидерландах XVII века. Стояла такая воздушная, в зеленом платье, с красными волосами, словно прекрасный цветок. Мне почему-то только это и запомнилось из всего курса всемирной истории. Потом уже, когда я тебя увидел через десять лет в ДНС, этот образ снова всплыл.

Фрося подперла голову рукой, решив: сегодня ничему не удивляться. Она знала, что Ивану чуть более сорока лет. Поздновато, однако, он учиться пошел. И что, неужели за все эти годы ни разу не захотел семейную ячейку создать? Хотя зачем, спрашивается? Элитный бордель всегда под боком.

Женщина с удивлением осознала, что закипает. Новое, до сих пор неизвестное чувство ревности накрыло с головой, словно цунами. Он, может, вообще не желает ни в какой ячейке состоять. Тем более раз владелец предприятия, то скорее всего, гражданин третьей категории, а у них приняты браки, основанные на бизнес-интересе. Или у него уже одна супруга для дела, а теперь хочет вторую для тела? Впервые принцип полиамории вызвал в её сердце такие явные негативные эмоции. Она не желала мириться с ролью второй или даже первой жены. Только единственной!

Мужчина, кажется, прочитал что-то на её лице, сокрытом маской.

— Фрося, спроси сейчас, что для тебя важно. Пока у нас ещё есть путь назад.

— Ты женат? — произнесла и покраснела. Насколько неприлично было таким интересоваться.

— Нет. Расторг брачный договор перед тем, как предложить тебе сойтись. Но она моя сестра, сособственник компании и хороший друг.

Ефросинья вмиг забыла данное себе обещание не удивляться. Брак с сестрой — это было слишком даже для общества победившей толерантности.

— Ты состоял в семейной ячейке с собственной сестрой?!

— Да. Сводной, — спокойно кивнул в ответ. — Когда мне исполнилось шестнадцать, я через суд попросил назначить мне опекунов. Их дочь и стала моим другом. А после мы заключили договорной союз, примерно такой же, как у вас с Марго.

Фрося выловила из супа стебель лемонграсса, давая себе время на размышление, перебрала всё услышанное за сегодняшний вечер. Рассмотрела, взвесила, пожала плечами и поняла, что не было сказано ничего такого, с чем она не смогла бы смириться. Пока. А там дальше видно будет. Подняла глаза на мужчину, так и не прикоснувшегося к ужину, и спросила:

— Зовут-то тебя как по-настоящему, а?

— Так и зовут, — прозвучало вроде бы отстраненно, но скулы под полупрозрачной маской закаменели. — Точнее, Иваном меня называют друзья и близкие, а по исходным документам я Эвелин.

Ефросинья набрала полную грудь воздуха и прикрыла глаза, медленно выдыхая и анализируя услышанное. Табун мыслей промчался из одного края головы в другой и утоптал все лишние эмоции. Слишком. Мало. Информации. И она намерено подаётся, словно в кривом зеркале. Интересно…Почему? Хотя кому какая разница?! Ну значит, была Марго, теперь будет Эвелин. Интересно был переход или дело в чем-то другом? Впрочем, какая разница!? Отказываться от человека, к которому прикипела на субатомном уровне из-за чего бы там ни было, она не собиралась. Посмотрела на Ивана: тот сидел, словно скованный льдом.

Фрося встала из-за стола, подошла к дорогому человеку и заглянула в глаза. Там плескалась бездна. Кажется, ей сейчас всё же раскрыли нечто большее, чем просто имя. Может, свое прошлое, а может, — душу (если такая субстанция вообще существует). Она забралась к мужчине на колени, обняла и произнесла:

— Ваня, очнись. Мы пять лет вместе. И плевать я хотела на твои исходные документы, хоть и дальше Д-0503 зовись. Это ничего не меняет. Понял?! Я принимаю твое предложение. — И пока он не успел ничего ответить, быстро набрала код доступа на своем смарт-браслете и продиктовала:

— Я, Ефросинья Багрянцева, номер Е-0458, подаю заявку на расторжение договора возмездного оказания услуг Дома Неопределенной Связи с 21 червня 2199 г., — и уже Ивану:

— И только посмей меня завтра в 16:00 не встретить возле ЗАА «Сфера». Я вернусь из прошлого и разнесу твой вертеп на кусочки, понял?

Иван заторможено кивнул, после обнял её, выныривая из своего ада.

— Ты не спросила про страту, — прошептал он, — про доход и изменённость.

— А страта мне твоя индифферентна, впрочем как и доход. Сама получаю столько, что тратить некуда. Хотя думаю, у хозяина элитного публичного дома деньги водятся. А то, что ты измененный, видно и так. Не бывает у обычных людей таких глаз и такого тела.

— Знала бы ты, как я их ненавижу: эти глаза и это тело… И если ты завтра передумаешь и не придешь к «Сфере», то я пойму.

— Дарта с два! Поймет он! Я буду там. Как экспедиция закончится — выйду. А теперь расскажи мне про моего сына. Я ему слово дала. Которое не сумела сдержать.

— Всё ты сумела, — выдохнул Иван, — но история непростая. Пересядем на диван?

— Стефания Мазур. Фигуристка. Четвертая категория. Олимпийский призёр. Смотри, какая красивая! — На Фросин браслет полетело 3D изображение. — В 20 лет первая серьезная травма и замена обоих коленных суставов. В 23 — операция на тазобедренном и ежегодное купирование болей. В 26 ушла из спорта и поступила на тренерский факультет. Параллельно подрабатывала в частной школе фигурного катания.