Страх смерти растворился, рассеялся в дыме, заволакивающим обзор на хохочущих людей, с маньячно-нездоровым интересом наблюдавших за мной.

Теперь я чувствовал лишь людей, безумно перепуганных смертью...

...людей, настолько подсаженных на иглу страха, что они потеряли жажду Жить, лишь бы понять то, что им не суждено; коснуться запретного и запредельного, посредством причинения боли другим... Они желали убежать, укрыться, обмануться...

Я видел перед собой людей, сражающихся за мир, внешне бунтующих против агрессии и войны, но никогда против зла внутри самих себя, против греха и аморальности, против попрания Света...

...и я чувствовал превосходство над живыми мертвецами...

Освободившись от самого главного и иллюзорного в жизни страха, я стремился уйти туда, где только что побывал, ибо уже скучал!

Хотел крикнуть людям: «Не бойтесь смерти!», но передумал – меня завораживал огонь этой реальности... Его языки плясали вокруг меня, но не жгли и даже не касались.

«Что-то здесь не так...» - мелькнуло в трезвеющих мыслях, как совсем рядом раздались крики. Просвистела стрела, за ней – другая. Они вонзились между моих ног, метко разрезав путы.

Послышалось лошадиное ржание и топот копыт: то некие всадники носились вокруг меня. Спустя секунду или две до боли знакомая секира резанула путы на запястьях, и тогда мои вздернутые кверху руки безвольно рухнули вниз.

Мне потребовалось время, чтобы осознать происходящее. По ту сторону дымового столба кто-то звал меня по имени...

– Риши! Риши! – истерично кричал женский голос.

«Какой приятный тембр голоса... – прирос я к столбу, хоть уже и не был к нему привязан. – Хочу еще раз услышать... он завораживает меня... Этот голос проходит сквозь тело, во все клетки, от него звенят фибры моей души... Он возвращает меня туда, к Свету!..»

Видимо, не дождавшись ответа, кто-то взлетел на горящий помост, и тогда из облака дыма вынырнула голова лошади, а следом за ней показалось испуганное лицо... Акады.

«За что мне это?! Богиня... Я такой красивой женщины ни разу в жизни не видел!» – подумал я, залюбовавшись ее разметавшимися разноцветными волосами и горящими решимостью глазами.

– Риши! – соскочив с лошади, крикнула она, видя, что я, словно вкопанный, стою за стеной огня и не двигаюсь. – Почему ты стоишь? Риши, быстрее! Скоро здесь будет вся королевская рать! У меня стрелы закончились...

Бессильно опустив голову, я выразительно посмотрел на свои запястья. Руки плетьми висели по бокам тела, у меня не было сил ни говорить, ни двигаться, ни мыслить... и Акада всё поняла, увидев блокирующие энергию браслеты.

Не мешкая, она сорвала с бесновавшейся лошади веревку и, скрутив ее в лассо, накинула мне на плечи, затем забралась обратно в седло, рванула вперед и выдернула меня из пекла. Ожидал, что пропашу физиономией по земле, но нет - я парил в воздухе, подчиняясь движениям руки Акады.

– Это ведьма!!! Ведьма!!! – неистовствовала толпа.

Сил Акады хватило ровно на то, чтобы забросить меня на вторую лошадь и, схватив ту под уздцы, рвануть с площади в сторону городских врат.

То, что я отбил себе все мозги, ударяясь о лошадиную шею, – это не так страшно. Страшнее было то, что я отбил себе весь зад и не только зад, так как от бессилия не имел возможности привставать на стременах во время сумасшедшего галопа: наши лошади неслись во весь опор! Кое-как мне удалось схватиться за гриву, чтобы вообще удержаться в седле и не упасть. На большее сил у меня не хватило.

Разумеется, за нами пустили погоню, но в преследователей летело всё, что попадалось Акаде по пути. Она левитировала в них камни, валявшиеся на дороге; выкорчевывала пни и даже пустила настоящую песчаную бурю. Это немного помогло, но при переходе через порожистую реку преследователи ранили лошадь Акады, и тогда девушка, кувырнувшись через лошадиную голову, полетела... вниз с веревочного моста.

С надеждой я смотрел в пропасть, где бурлила быстрая река, и считал секунды после падения Акады, но девушка так и не показалась.

«Разбилась. Можешь не сомневаться!» – бесчувственно доложила логика.

«Она борется за жизнь!
– верещало сердце. – Он еще может спасти ее!»

«Как? – опешили мозговые солдафоны. – Он себя-то не в состоянии спасти! Вон, еле на лошади лежит...»

И рассудок был прав, но сердце вынесло ему вердикт:

«Ты помутился, мой дорогой друг! Теперь я управляю этой машиной! А ну, Воля, выходи!» - приказало сердце своему самому старинному другу, и я послушно сиганул вниз в ледяную пену.