Мы с Ирэн растерянно переглянулись. Разумеется, никаких карточек при нас не было: все же собирались на маленькую полигонную войну, а не на светский раут.

Корф, решив нас спасти, выступил вперед.

– Это спонтанный частный визит, Всеволод Федорович. Боюсь, мои спутники оказались к нему не готовы. Прошу, доложите также о прибытии Михаила Николаевича Соколова, сына графа Николая Владимировича Соколова, и Ирины Алексеевны фон Штофф, наследницы баронессы Матильды Карловны фон Штофф. Мой ассистент не будет присутствовать на аудиенции.

Когда нас называли, мы поочередно кивнули. Ирэн тайком схватила меня за руку.

“Что-то мне страшновато”, – донесся ее голос в моей голове.

“Не волнуйся, мы не агнцы на заклание. Все будет хорошо”.

“Но мне ведь даже не объяснили, зачем я здесь! Матильда молчала всю дорогу”.

“Узнаешь”.

Дворецкий снова поклонился, затем подозвал одного из лакеев, что-то ему прошептал, и тот, поклонившись, вышел из зала. Остальные слуги подошли к нам и помогли снять верхнюю одежду. Алексеев остался в приемном зале, а нас дворецкий пригласил пройти дальше.

– Насколько я помню, юные Михаил Николаевич и Ирина Алексеевна впервые наносят визит Его Императорскому Высочеству, – скорее утверждал, нежели вопрошал дворецкий.

– Да, – отозвался я. – Впервые.

– В таком случае я должен напомнить некоторые основные правила. Вы можете обращаться к Его Императорскому Высочеству по данному обращению, также допустимо обращение “милостивейший государь”. При встрече дамам рекомендуется сделать реверанс, – он скользнул взглядом по не блиставшим чистотой брюкам Ирэн. – Впрочем, сегодня это необязательно. Вашему сиятельству и вашему благородию будет достаточно поклона. Беседу начинает хозяин резиденции. Разговаривать и садиться без его разрешения не рекомендуется.

Какое там не рекомендуется – запрещено! Кое-что об этикете я все же помнил, да и Матильда немного поднатаскала.

– Благодарю за наставления, – улыбнулась Ирэн.

В ней-то я вообще не сомневался. В отличие от меня, Ирина обладала безупречными манерами. По крайней мере на публике. В Лебяжьем порядки были куда более человечными. А Фрося рассказывала, что в последние пятьдесят лет требования к этикету здорово снизились.

– Его Императорское Высочество в данный момент наверху. Я провожу вас к нему.

Лестница вела на второй этаж, к анфиладе парадных помещений. Поднимаясь по ступенькам, мы с Ириной не могли оторвать глаз от вида зимнего сада – настоящее царство стекла и экзотической зелени.

– Какая дивная красота! – не удержавшись, воскликнула девушка.

Дворецкий польщенно улыбнулся.

– Его Императорскому Высочеству будет приятно узнать, что вас впечатлила работа его покойной супруги. Эта оранжерея – личный проект, отдушина Алисы Федоровны, упокой Господь ее душу.

– О… Я наслышана о той драме. Прошу, примите мои соболезнования. Тем не менее память, увековеченная в столь прекрасной работе, должно быть, утешает Его Императорское Высочество.

Дворецкий кивнул.

– Полагаю это так, ваше благородие. Прекрасная была женщина. Воплощение добродетели и милосердия. После ее гибели милостивейший государь был безутешен и лишь несколько лет назад нашел интерес в покровительстве искусствам…

Корф шел молча, погруженный в свои мысли. Быть может, даже параллельно с кем-то общался. Наконец мы преодолели последний пролет и очутились на причудливо отделанном холле. Дворецкий тут же повел нас дальше.

– Прошу сюда, милостивые господа, – он указал на распахнутые двери. – Его Императорское Высочество нынче пребывает в Зеленом зале.

Двигаясь друг за другом, мы вошли в помещение, размеры которого поражали воображение. Потолки здесь были украшены позолоченной лепниной. Наборные паркеты и двери изготовили из разных ценных пород дерева. Над гигантским мраморным камином повесили заключённые в резные рамы зеркала.

– Это банкетный зал, – пояснил дворецкий. – Ныне пустующий, однако примечательный убранством. Работа самого Виноградова. Один из немногих его проектов, дошедших до потомков в первозданном виде.

Я пропустил мини-лекцию мимо ушей, захваченный созерцанием всего этого великолепия. Зал был двусветным – на нижнем ярусе должны были размещаться столы, а с верхних галерей третьего этажа можно было наблюдать за гостями. Сейчас помещение пустовало, однако паркет был отканифолен до такого блеска, что мне стало неловко пачкать его грязью с Полигона. Вот уж и правда, в иных музеях убранство было поскромнее.

– Это бальный зал, – не сбавляя шага, продолжил экскурсию дворецкий. – Тоже проект Виноградова.

Наверняка эта фамилия должна была о чем-то говорить, поэтому я на всякий случай с уважением кивнул. И когда мы достигли середины огромного помещения, до нас начали доноситься крики из соседнего зала.

– Перья! Перья! Да не туда, идиоты. Вот так, вот так! Легко, взмахом! Не стой столбом!

Мы удивленно переглянулись.

– Его Императорское Высочество изволит репетировать постановку для одного из приемов, – пояснил наш проводник. – Мы надеемся, что вскорости запрет на проведение светских мероприятий будет снят. Прошу, подождите здесь. Я объявлю Александру Константиновичу о вашем прибытии.