– Вставай. Переходим через двадцать минут.

Холодная вода для умывания и крепкий как деготь напиток взбодрили. Я даже умудрилась отдохнуть, хоть и спала полусидя. Вчерашняя истерика, спровоцированная появлением Сьюзан, побоями и домогательствами, прошла, но страх перед будущим, даже не завтрашним – сегодняшним! – днем, засел глубоко внутри. Я давила его, убеждая себя, что людей хуже Арчера и Безносой просто не бывает.

«Мой друг – неплохой человек».

– Одевайся, – указал маг на теплые чулки и кофту. Рядом, в коробках, лежал капор, аккуратно сложенное пальто с пушистым воротником и перчатки поверх, у кресла стояли ботинки. Все, в отличие от надетого на мне платья, совсем новое.

– Мистер Уилбер, – спрятала я руки за спину.

– Да? – Маг поднял голову, продолжая перебирать амулеты в шкатулке.

– Сколько времени мне нужно будет провести с вашим другом?

– Недолго, – сказал мужчина, выбирая между гладким кольцом и перстнем.

– Мистер Уилбер…

– Что?

– Я смогу получить рекомендательное письмо? Потом, – быстро добавила я, глядя на вытягивающееся лицо мага.

– Рекомендательное… что? – спросил он, будто ослышался.

– Письмо… Для работы…

– Чтобы ты в первый же день обчистила хозяев? Да еще прикрываясь моим именем? – Между тонкими пальцами засверкали молнии, выбранный перстень вспыхнул зеленым. – Долго думала?

– Я не…

– Не думала? – оборвал меня Уилбер. – Это заметно. Одевайся!

Маг был уже полностью готов к выходу. Плотные брюки, высокие начищенные сапоги, рубашка и теплый свитер – он будто собрался на зимнюю охоту. Выбивалась только клипса с крупной белой жемчужиной на мочке левого уха.

Спрятавшись в ванной, я натянула колючие чулки, закрепила подвязки. Ботинки чуточку жали, в кофте сразу стало жарко. Вернувшись, подхватила пальто, плотный капор с широкими полями и засеменила за Уилбером, запустившим над лестницей блуждающий огонек.

Портреты встретили меня буравчиками глаз и поджатыми, как у мага, губами. Свет бликовал на золоченых рамах, на инкрустации, выхватывал нахмуренные брови и схлопнутые веера, и казалось, напудренные лица поворачиваются мне вслед.

Внизу нас ждал дворецкий; лампы в этот раз не зажигали – видимо, опасаясь разбудить мисс Шелл хлопками, – на высокой тумбе за спиной хиндостанца горела толстая восковая свеча. Молча поклонившись, дворецкий помог надеть пальто – сначала мне, потом Уилберу, подал магу шляпу. Ленты на капоре я завязывала на ощупь.

– К обеду меня не ждите, – сказал маг.

– Да, господин.

Снежное покрывало двора расчертили черные дорожки следов, изо рта при дыхании шел пар. Примыкавший к особняку сад ронял с веток белые искрящиеся пушинки – они вальсировали, то взмывая вверх, то снова опадая. Аккуратные округлые кусты самшита превратились в шары сахарной ваты, решетка ограды за ночь оледенела и теперь блестела в лучах фонарей. Улицы Уайтчепела в это время уже запружены народом, а здесь – в Вестминстере? или Гринвиче? – только-только просыпаются слуги.

Маг собрал в горсть снег с каменной вазы у входа в особняк, сжал его в кулаке и поморщился, вытер ладонь о рукав.

– Верхом ты, конечно, не ездишь?

– Нет, сэр.

В детстве, в Эденбурге, у меня был пони. Гнедой, с маленькими ушками, длинной мягкой челкой и грустными глазами – мне было стыдно на него садиться. Ему же, наверное, тяжело…

Подведенная конюхом кобыла была серой. Она аккуратно переставляла сухие мускулистые ноги, и на снегу оставались полукруглые отпечатки новеньких зимних подков. Лошадь негромко заржала, потянулась к магу. Тот погладил ее нос, протянул раскрытую ладонь, на которой, по волшебству, появился кубик сахара. Лошадь аккуратно сняла его губами и громко захрустела.

Маг отобрал поводья у слуги, вычертил свободной рукой контур портала. В воздухе замерцал ярко-синий прямоугольник. Пространство внутри него смазалось, исказилось, а вырвавшийся с той стороны порыв стылого ветра едва не сдернул капор – я отшатнулась. Лошадь, в отличие от меня, даже ухом не повела, только наклонила голову, оберегая глаза. Уилбер расширил пробой и, крепко сжав мою ладонь, шагнул вперед.

Портал открылся на пустоши, в ложбине между холмами, сплошь поросшими вереском. Сырой, пахнущий солью и снегом норд укладывал бурые стебли на землю, развевал юбки, гнал по небу черные тучи, грозящие бурей. Дикое, безлюдное, бесплодное место – только камни, камни, камни… Камни и потемневший от дождей верещатник.

Впереди, в пяти-шести ярдах, лежал испещренный рунами кимров валун – не то страж, не то предупреждение.

Маг сделал короткий жест, будто раздвигая шторы, и ругнулся:

– Кретин… Отойди назад, – велел он мне и, развернув, шлепнул по крупу лошадь.

Позванивая копытами по камням, кобыла зарысила прочь. Приподняв юбки, я последовала за ней.

Сунув в карман пальто перчатки, которые приготовился было надеть, маг швырнул в валун файерболом. Камень ярко вспыхнул желтым и погас.