Словно Харон - получает плату и перевозит успокоившиеся души. Семен получает зарплату, старается успокоить души, уговорить выбрать себя, выбрать жизнь. Он выполняет дивную миссию: разговаривает с "коматозными", как между собою их тут называют. Уговаривает вернуться и продолжить реальную жизнь. Расспрашивая, знакомится с судьбами семей. Выслушивает тех, кто еще не принял однозначного решения. Он - переводчик на грани между мирами. Между ними есть нечто общее - потеря, утрата: доверия, кого-то из близких или, даже ощущение непринадлежности самому себе. И тоска по обыкновенному человеческому счастью - по ту и по эту стороны грани. Семен старается вернуть веру в диалог, в людей, в себя и … не потерять в этом процессе самого себя.

Комментарии к рассказу

Непрожитые эмоции, навязчивые мысли и защемление позвоночника - что общего? Апатия, само сожаление и лишний вес - как-то связаны? Курение, жизненные сложности и проблемы в семье - типично?

Сектор Здоровья, как и само состояние каждого, в моем повествовании - мужчина, рассказывает о привычках, о воспитании, о семейных традициях и ценностях и персональной реакции на происходящее. Побег в болезнь - как молчаливый побег от реальности.

Не сформулированное место и роль в семье и увлечение экстремальными видами спорта - и здесь связь? Да, и здесь.

Переживания либо выходят наружу, либо копятся внутри. Обвинения направлены на кого-то или на себя.

Те, у кого есть дети сейчас закивают головой. Я хочу затронуть ситуацию и задать риторический вопрос: почему дети болеют так много в саду и в младшей школе и почему повзрослевшие менеджера, директора настолько редко берут больничный или вызывают врача? Если отказаться от стереотипов во мнениях и взглядах, оказывается все дело в семейной традиции времяпровождения вместе - есть ли она, как все происходит, с какими эмоциями и настроением.

Ближайшим соседом сектора Здоровье является сектор Взаимоотношений. Именно поэтому я постоянно скатываюсь от защемления позвоночника в чрезмерной ответственности, к которой рано приучают ребенка. Или чрезмерную раннюю полноту ребят связываю с отсутствием их места. Вспомни новогоднюю кутерьму дома: ароматы из кухни, рождественские звоночки разносятся по дому музыкальной лентой, женщины заняты. Что делают мужчины? Носят. Елку, покупки, некоторым доверяют пропылесосить, а в остальном?

– Уйди с глаз долой, - раздраженный окрик. Такой традиционный в этой поре.

– Никакой от тебя помощи, - при каждом удобном случае слышится.

– Не занимается ребенком совсем, - жалуются женщины друг другу у входа в школу.

Представим обычный вечер, в котором с упоением и сатисфакцией мама проживает повторно удобные классы школы: правописание, собирание рюкзака, выглаживание школьной формы, прописывание расписание до конца дневника красивым почерком. И зареванный мальчишка рядом. Ему хочется поиграть, он давно понял, что надо, но контроль, повтор, окрик обездвиживают его.

– Нормальные дети давно уже …

– Вот, у тети Маши сын …

Все ниже и ниже крылья детской души. Мужской души. Сравнили, унизили, обабили, не поверили, не разрешили, раскритиковали.

– Что это за девица рядом? Тебе о поступлении надо думать, - у матери с порога плохое настроение.
–  Милочка, пойдите-ка займитесь собой и оденьте свитер подлиннее, пупок наверху.
–  Шипит зависть, как воздух из проколотой шины.

Зависть к молодости, к упущенному времени, к невниманию со стороны парней. Значит этот парень не будет делиться вниманием, она руководит, подчиняет, порабощает. Она же - мать.

И он учится. Послушно. А потом работает. И живет с ней, с мамой. Она раскаивается, не всегда, но случается, что много контролировала и критиковала. И шепелявит из своей комнаты, когда он по коридору проходит мимо его комнаты:

– Что ж ты такой правильный вырос, вот и остался без семьи. Я помру, а ты с кем останешься? Живот отрастил, а зачем тебе столько денег на твоей работе? Я хоть в тебя все вложила, а ты что?

– Чаю принести?
–  ровным голосом спрашивает сын.

– Ну, тогда и печеньки тоже, - переключается мать. И говорит, обращаясь к свадебной фотографии на полке, - видишь, каким внимательным вырос наш сын, не то, что ты. Вот что значит, правильное воспитание и нужная женщина рядом.

А сын стоит у окна и вспоминает, когда же был тот самый переломный момент - для бунта, для побега, для самостоятельности. Послушание - это что? Каждый ли раз это плохо? А сам-то он хорош или плох? Мама запуталась сама и ему не объяснила. Он служит ей, как не делал отец. Он отказался от семьи. А в итоге каждый день все, к чему его принуждали и обучали, становится плохим, нарицательным и каким-то брезгливым.

Свист чайника вывел взрослого мужчины из размышлений. Ежедневная рутина спасала, но от чего?