— Потому что я не мог оставить её там, — холодно отвечает Данте. — И я не обязан отчитываться перед тобой, Рассел. Я могу делать всё, что захочу, и ты будешь делать то, что я скажу.

Телохранитель задерживает взгляд на Данте, прежде чем он поворачивается на пятках и уходит, чтобы поговорить с начальником экипажа вертолета.

Честно говоря, я впечатлена тем, насколько быстро летный экипаж добрался до нас.

Мы ехали всего полчаса, прежде чем вертолет встретил нас на дороге, опустившись рядом с нами. Мы съехали на обочину, и теперь, спустя десять минут, мы собираемся сесть на борт вертолёта. Это нереально. Просто невероятно.

И если бы моя мама узнала о том, что я собираюсь отправиться в островное государство с кем-то, кого я едва знаю, у неё бы случился сердечный приступ. Как бы то ни было, сигнала сотовой связи по-прежнему нет, поэтому пока я в безопасности. В конце концов, я с сыном премьер-министра.

Данте возвращается к тому месту, где я прислонилась к машине, его широко разведённые плечи такие сильные и такие отвлекающие. Он небрежно улыбается, и по нему не скажешь, что он только что участвовал в небольшой словесной перебранке с его массивным телохранителем.

— Ты в порядке? — вежливо спрашивает он. — Тебе что-нибудь нужно?

Я качаю головой.

— Мне нужно позвонить родителям, прежде чем они убьют меня. Но, кроме этого, я в порядке.

Данте кивает.

— Сотовые сети перегружены, потому что все люди, находящиеся в этой области, пытаются дозвониться своим близким. Когда мы окажемся в Кабрере, я уверен, сети будут свободны. Тогда ты сможешь позвонить им.

— Хорошо, — отвечаю я, теребя ремешок своей сумки. Небрежная красота Данте — это не то, к чему я привыкла. Он всё ещё заставляет мой язык завязываться узел. И вряд ли это скоро изменится.

— Ты расстроена тем, что я взял тебя с собой? — спрашивает Данте, его лоб морщится в беспокойстве. — Я не хотел причинить тебе никаких проблем с твоими родителями. Просто мы не знали, что произошло в аэропорту. Я думал, что это террористы, и что-то внутри меня подсказало мне, что я не могу оставить тебя там.

— Ты думал, что это террористы, — повторяю я в замешательстве. — А это не так?

Данте качает головой.

— Летчик вертолета сказал мне, что в Гренландии извергается вулкан. Его пепел разносится ветром и разрушает самолеты. Он всасывается в их двигатели и забивает их. Аэропорты по всей Европе закрыты.

— Будет ли безопасно лететь на вертолёте? — нервно спрашиваю я, мысленно представляя огненную катастрофу. Возможно, я всё равно умру. От этой мысли мой пульс ускоряется.

Данте успокаивает меня:

— Да. Это безопасно. У вертолетов нет реактивных двигателей, которые могут забиться, так что с нами всё будет в порядке, — он смотри на меня. — Обещаю.

В этот момент пилот движется к нам, чтобы сообщить, что он готов, и мы быстро забираемся в кабину. Данте протягивает мне руку и помогает взойти на борт, как будто мы принц и принцесса. Его манеры идеальны. Его мать должна гордиться им.

— Все будет хорошо, — повторяет Данте, похлопывая меня по плечу.

Я такой ребенок. Я знаю это. Но перед лицом того, что мы только что видели пару часов назад, я на 99.999% уверена, что мой ужас оправдан.

Второй пилот вручает нам наушники, которые все мы надеваем и садимся на наши места. Это самый большой вертолет, который я когда-либо видела, достаточно большой, чтобы разместить всех телохранителей Данте.

Эта мысль заставляет меня снова сглотнуть. У Данте есть телохранители. Он — моя полная противоположность, обратный полюс на измерителе значимости жизней.

Я застёгиваю ремень безопасности и закрываю глаза. Внезапно я ощущаю его дыхание на моей щеке и его губы рядом с моим ухом.

— Я обещаю, всё будет хорошо.

Все в вертолете могут это слышать, потому что ко всем нашим наушникам прикреплены микрофоны. Мои щёки покрываются румянцем. Теперь все знают, что я большой ребенок. Отлично.

— Люди в том самолёте. Они все мертвы?

Тишина на борту становится мне ответом. С печальным лицом Данте склоняется ко мне:

— Да, это так.

Дыхание замерзает в моём горле, когда я вспоминаю треск горящего самолёта. И куклу без лица.

Я закрываю глаза, но я всё ещё вижу их образы.

Данте протягивает руку и сжимает мою ладонь.

Идеально.

По-настоящему, на этот раз.

Я чувствую, как мое сердце начинает трепетать от его близости и от того, как его прохладная рука ощущается в моей. И тут я чувствую себя глупо. Просто потому, что я — провинциальная девчонка с фермы, не значит, что я должна выставлять себя дурой перед этим парнем. У меня должно быть чувство собственного достоинства. Я не собираюсь заискивать перед ним. Он — миллиардер. И красивый. Вероятно, он привык к тому, что девушки бегут к нему по первому зову. И я решительно не собираюсь быть одной из них.