А чему я, собственно, удивляюсь? Нас однажды уже находили, хотя тогда наёмники преследовали Линн…

— Лорд Кенан? — предполагаю я.

Я понимаю, что Линн подумала о том же, когда она отводит взгляд.

Но это невозможно. Я отправил письмо отцу. Я просил, чтобы его арестовали и заперли в темнице.

Прямо сейчас он должен быть в дворцовых подземельях.

— Н-но никто не пытался причинить мне вреда. Если… если это был он…

Если бы это был он, то его приспешники схватили бы её, и она уже была бы в Сильфосе, снова запертая в борделе. Если бы это был он, она бы уже была у него в руках, и он бы наказал её за то, что напала на него. За то, что сбежала.

Нет, это не мог быть он. Хотя какие у нас ещё варианты… Закатываю глаза.

— Нет. Он сейчас в тюрьме. Может… — начинаю я. Но это бред. Он казался таким безобидным, хотя кто знает, на что способен человек, ставки которого высоки, а положение находится под угрозой? А я теперь известен как герой. Я самая что ни на есть угроза. — Может, это сделал Жак.

Линн поднимает на меня удивлённый взгляд.

— Жак… — повторяет с сомнением в голосе. — Разве ты не говорил, что он хороший человек?

Одно дело — заниматься благотворительностью и другое — позволить кому-то отнять с трудом полученное право на трон.

— Он угрожал моему отцу восстанием среди дворян, — рассуждаю я. — И теперь он понял, что для упрочнения своего положения ему придётся показать зубы.

Я ловлю себя на том, что улыбаюсь, когда Линн хмурится.

— В этом нет ничего смешного, Артмаэль.

Пытаюсь приподняться, но когда не выходит, Линн помогает мне сесть. Я тяну её за руку, чтобы поднялась с пола и села рядом со мной. Её ладонь в моей приносит мир и спокойствие на моей душе.

— Не переживай.

Судя по взгляду, который она на меня бросает, становится очевидно, что выполнить мою просьбу она не в состоянии. Она вся на нервах. Синий свет канделябров на стене не помогает. В комнате, которую я быстро окидываю взглядом, царит зловещая атмосфера загробной жизни. Я сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть.

— Может, тогда… — бормочет моя спутница, вновь привлекая моё внимание. Мне не нравится ни эта интонация, ни то, как она избегает моего взгляда. — Может, тебе пора вернуться домой?

— Нет, — отказ прозвучал так резко, что я тут смягчаю его поцелуем. — Дальше мы едем в Диону, как и обещали Хасану.

Но помощь волшебнику — это только предлог, и мы оба это знаем.

— А потом ты вернёшься в Сильфос, — настаивает она. — Я поеду с тобой и буду рядом, пока ты не решишься все вопросы с замком и троном. И никаких больше героических историй. Боюсь, нас отслеживают именно по ним: мы оставляли слишком заметный след за собой.

— Нет. Мы собирались отправиться на Грат, где ты могла бы начать своё дело, — на самом деле мы никогда не говорили об этом всерьёз. Даже не упоминали вслух, потому что это означало скоро расставание. Мы намеревались продлить наше время вместе как можно больше. Вместе увидеть мир. Продолжить путь, вместе вершить великие дела. Я сжимаю кулаки. — Нет, я никому не позволю испортить наши планы. Никому.

Она кладёт ладони мне на лицо и заставляет посмотреть на себя.

— Я готова потерять тебя, если единственным, что нас разлучит, будет расстояние, — шепчет она. — Но я не готова потерять тебя по-настоящему.

У меня ускоряется сердцебиение. Мы не должны об этом говорить. Вариант со смертью вообще не должен рассматриваться в этом путешествии. Я сглатываю ком в горле, но меня тоже охватывает тревога, пока я смотрю на её испуганное лицо. Знаю, она вспоминает своих родителей. Возможно, она даже задумалась, сколько раз она была на волоске от смерти.

— Со мной не так просто покончить. Ничего со мной не будет, — обнимаю её. — Клянусь.

Она не возражает, но размякает в моих руках, словно бы сдаваясь.

Повисает тишина в комнате, а кажется, что и во всём мире. Я слышу каждый из наших вдохов и выдохов и даже, что звучит совсем фантастически, сердцебиение. Мы сидим молча несколько минут, потерянные в собственных мыслях — или, в моём случае, в попытке ни о чём не думать.

Эту тишину прерывает не кто-то из нас, а стук в дверь, которая распахивается прежде, чем мы успеваем что-то ответить. В комнату заходит смуглый парень. Он одет во всё чёрное, что не помогает исправить моё представление о некромантах, как о злых типах. Он бесшумно пересекает комнату и ставит поднос на стол рядом с нами. Фрукты, хлеб и два золотых кубка с вином. Видимо, уже время обеда. Я понимаю, что очень голоден, беру хлеб и откусываю. Линн встаёт.

— А где Хасан? — спрашивает она. — Магистр дал ему лекарство?

— Я так понимаю, вы о том адепте, который приехал с вами? — отвечает парень, поворачиваясь к нам. Его взгляд задерживается на мне дольше, чем на Линн: он смотрит на меня сверху вниз, и мне не очень-то нравится его пристальное внимание. — Он всё ещё разговаривает с магистром Арчибальдом, но я полагаю, что проблема, с которой он пришёл сюда, решена.

Линн рядом со мной вздыхает. Я предлагаю ей фруктов, но она качает головой и протягивает руку парню, который на вид её ровесник.