Скоро уже будет месяц, с тех пор как мы отправились в это неожиданное путешествие. Последние пять дней мы стали делать меньше остановок, потому что мы и так уже сильно затянули, а ведь сестре Хасана нужно лекарство, о котором мы так ничего и не знаем. Когда мы спросили его, не ускориться ли нам, не опоздаем ли мы, он ответил, что всё в порядке, сестра выдержит. Он не считает, что ей могло стать хуже за это время.

И хотя мне не хочется это признавать, но я начинаю подозревать, что он нам что-то недоговаривает. Например, он ни разу не упоминал, чем именно она болеет, какие симптомы, и вообще, когда бы разговор ни заходил о его сестре, он старается менять тему. Мы предполагали, что мальчик просто очень сдержанный, даже немного замкнутый, и просто хочет верить в лучшее и меньше думать о плохом и о том, над чем он не властен, а потому и не давили на него.

Как бы то ни было, мы покидаем Сиенну и пересекаем её границу с Идиллом. В королевстве, которое многие называют царством магии, все краски ярче: леса зеленее и цветы пестрее. На каждом шагу природа в своём первозданном виде, хотя меня это не удивляет. Во всех книжках, что я читала об Идилле, королевство описывалось как место силы и расового разнообразия — кого только ни встретишь в местных деревушках: феи, гномы, эльфы и многие другие существа, порождённые Стихиями, живут в гармонии с людьми. И хотя все страны Маравильи открыты к межкультурным контактам, а конфликтов на почве расизма почти нигде не бывает, Идилл кажется единственным уголком на всём континенте, где это смешение так очевидно. В Сильфосе подавляющее большинство населения — люди, самые обычные и заурядные, без особых талантов и выдающихся способностей, не считая ума и любви к деньгам, и мало представителей других рас проживают там. Гномы, в свою очередь, стараются расселяться подальше от столицы и работать на золотых и серебряных рудниках внутри страны.

В общем, я всегда представляла Идилл страной справедливости, как если бы магия, стоящая во главе угла, уравнивала всех существ, живущих под её властью.

Но убедиться, правда ли это или сильное преувеличение вроде тех историй, что я распространяю об Артмаэле, у нас пока не получилось, потому что вокруг были одни только кусты и деревья. Наш план состоял в том, чтобы найти какое-нибудь поселение, где можно будет остановиться на ночь, а на следующий день доехать до Башни, до которой осталось совсем немного. Но вот уже темнеет — боюсь, после захода солнца мы ничего не найдём: впереди видно один только лес. Лес, который, по словам Хасана, известен как Лес Младенцев и якобы живёт своей жизнью. Мы с Артмаэлем напрягаемся на этих словах, памятуя Мерлонский лес, который уж точно обладал своим разумом, но Хасан только смеётся в ответ и уверяет, что это просто фигура речи. Однако с этим местом тоже связано немало легенд: родители, которые не могут позаботиться о своих детях или просто не хотят, частенько бросают их здесь, веря, что лес заберёт малышей и вырастит их.

Такой бред. Лес не может позаботиться о брошенных младенцах. Уже представляю, как размашистые ветви баюкают детей, укладывают спать под свои корни, защищая от ночного холода, и кормят ягодами с кустов. Как будто ребёнок сможет выжить в таких условиях. Нет, эти родители, если такие действительно есть, просто дураки, не желающие брать на себя ответственность после того, как привнесли в этот мир новую жизнь. Кому вообще могло прийти в голову, что бросить беззащитное дитя в таком лесу — это отличная идея?

— Не переживай, Хасан, — говорю ему, усаживаясь у костра, когда он заканчивает пересказывать истории о детях, обряжающихся в шкуры животных, чтобы лес считал их своей частью. — Мы тебя здесь не бросим.

Артмаэль зевает, прислонившись к стволу дерева чуть поодаль.

— Мы же добрые: оставим под дверью какого-нибудь достойного дворянина, который сможет тебя усыновить.

— Какая забота… — иронизирует мальчик.

— А вот тебя, принц, можно было бы и оставить здесь. Тебе даже не придётся маскироваться под животное: ты же камень. Одним больше, одним меньше — лес не заметит разницы.

Хасан хохочет, а принц скрещивает руки на груди, прожигая меня взглядом.

— Я покажу тебе, что у меня каменное.

— Фу, что ты такое говоришь, — прикидываюсь возмущённой, задирая нос.

— Пора спать! — объявляет волшебник, пока его детские ушки не услышали ещё какой вульгарщины.

Мы с Артмаэлем не можем не посмеяться над его реакцией, но соглашаемся, что он прав и уже пора ложиться спать. Я желаю Хасану спокойной ночи, проводя рукой по его волосам, и оставляю его устраиваться внутри небольшого круга света, создаваемого нашим костром. Когда же поворачиваюсь к принцу, он уже поднимает руку, сжимающую плащ, показывая тем самым, что места под ним хватит нам обоим.

Улыбаюсь.

Подхожу к нему на четвереньках, и он целует меня, накрывая нас обоих плащом. Это один из моих любимых поцелуев — медленный и нежный, от которого бегут мурашки по коже. Такое бывает только с Артмаэлем.

— Сладких снов, Линн, — шепчет он прямо мне в губы, устраиваясь поудобнее.

Я тоже занимаю удобное положение, но не могу сомкнуть глаз. Мне хочется ещё немного посмотреть на него в свете потрескивающего неподалёку костра. С той нашей первой совместной ночи мы уже несколько дней живём в таком режиме: обмениваемся поцелуями, пока Хасан не видит, засыпаем в объятьях друг друга, а днём спорим по любому поводу, но затем смеёмся над шутками друг друга. И от этого мне так… тепло. Давно уже мне не было так тепло и уютно с кем-то.

И приятнее всего осознавать, что у него ко мне никаких требований. Между нами мало что изменилось: только стало чуть больше физического контакта — поцелуи, ласковые прикосновения. И это хорошо. Мне нравится, как он на меня смотрит, как находит мои губы в неожиданный момент, как держит меня по утрам, даря необыкновенное чувство защищённости. Когда он рядом, даже мои собственные мысли больше не причиняют мне боли. Все сомнения и страхи исчезают с каждым прикосновением, словно он мягко наносит целебный бальзам на все мои шрамы. Я наслаждаюсь каждым мгновением, но мысль, что когда-нибудь это закончится, беспокоит меня, как бы я ни подавляла, ни топтала, ни гнала её от себя. От нас.