— Но зачем? — спрашиваю я. — Зачем ей столько последователей?

— Мне кажется, она… подпитывается от них. Становится сильнее, — он останавливается. Кто бы сомневался. Это же его народ. — Мы не можем уйти. Не можем бросить их здесь вместе с ней. Мы не можем бросить Бел. Она бы не ушла без нас.

Его стражники медлят, разрываясь между подчинением воле монарха и необходимостью защищать его. Никогда бы не подумала, как сложно им сделать выбор.

Он прав. Реально прав. Но это нам сейчас не поможет. В нём говорят эмоции, а не здравый смысл. Не стратегия.

— Мы не бросаем их, Кон. Мы меняем расстановку сил.

На его привлекательных чертах отражается внутренняя борьба. Но в итоге он принимает решение.

— Хорошо, — соглашается он, сжимая руки в кулаки. — Сначала найдём Рондет. Бел сказала, что она с ними. Но… как она может быть и тут, и там одновременно?

У меня нет ответа на этот вопрос.

Мы спускаемся по узкой лестнице в подвал и, надеюсь, в сторону выхода. Если мы сможем добраться через нижние сады и затем пройти через них к древним туннелям… Это самый быстрый и незаметный путь из дворца. Мы никого не должны встретить по пути.

Но встречаем.

Серые уже ждут нас. Человек двадцать выбегают нам навстречу в одежде дымчатого цвета. И у всех стеклянные глаза и искажённые презрением лица.

Джондар останавливается и задвигает Кона себе за спину, тогда как из рядов Серых вперёд выходит Лиетт.

— Антейм, — произносит она уже привычным насмешливым тоном. — Позвольте нам проводить вас домой. К вашей супруге.

— Только через мой труп, — выплёвывает Джондар, уверенно направляя на неё бластер.

Лиетт закатывает глаза.

— Ты же понимаешь, что не особо-то нам нужен? В отличие от него. Я могу даже согласиться вас отпустить. Вы нам не нужны, если не можете послужить Копариус должным образом. Но вот антейм — это сердце Антееса. Все жители планеты последуют за ним. Когда он полюбит её, как верный муж, мы получим власть над всеми антейцами.

— Я никогда не полюблю её. Это не Бел.

— Ты удивишься, чему мы можем принудить тебя, антейм. Соответствующими стимулами.

Они бросаются вперёд — быстрее, чем я от них ожидала. Успеваю сделать несколько выстрелов, как и Джондар, прежде чем мы переходим к рукопашной. Стражники берут на себя большую часть Серых, но они хорошо дерутся и настроены решительно. Всё заканчивается до боли быстро, и вот уже Лиетт стоит одна, смотрит на нас потрясённо. Её стратегия, если это можно так назвать, не должна была подвести. Вот только она недооценила нас. Её потряхивает, каждый вдох даётся с трудом, пока взгляд скользит по ошмёткам её гениального плана.

— Давайте выбираться отсюда, — говорит Джондар, не обращая на неё внимания. Он подталкивает Кона вперёд.

— Ты не можешь. Ты не можешь просто уйти! — визжит она. — Ты антейм, а она твоя королева! Она Копариус!

Словно по щелчку Кон разворачивается и размашистым шагом подходит к своей бывшей ассистентке — девушке, которой он доверял и которая предала его. Не помню, чтобы когда-нибудь видела Кона в такой ярости.

— Эта штуковина не может меня контролировать, хотя уже пыталась. Она отрезала меня от Рондета и отняла у меня жену. Я никогда не буду сотрудничать с ней.

Она набрасывается на него, её руки тянутся к его горлу. Мне стоило пристрелить её, как только увидела. Кон выворачивается и бьёт локтем ей в живот… и внезапно замирает.

Согнувшись пополам и тяжело дыша, он не шевелится. Её глаза распахнуты с застывшим в них отчаяниях. Его словно парализовало. Лиетт выпрямляется и хватает его за волосы, вынуждая разогнуться. Кон повинуется, как безвольная марионетка, нацеливая оружие на нас. Лиетт стоит прямо за ним. Если начнём стрелять, то попадём в него, а не в неё.

— Как я сказала, у нас есть свои методы принуждения. Не ты один работал над нашими гениальными изобретениями.

— Что ты с ним сделала? — спрашивает Джондар тихим холодным голосом с угрожающими нотками. Я молчу, выжидая момент.

— Немного надавила на него, — смеётся она над собственной шуткой. — Повторяю, вы можете проваливать. Вы нам не интересны. Но он пойдёт со мной. Мне нужен его неординарный ум, чтобы закончить разработки. А ей нужен антейм, чтобы этот мир подчинился.

— Этому не бывает, — рычит Джондар.

— Стреляй, Кон, — произносит она так, словно просит передать ей хлеб за столом.

Мучения на его лице ясны как день. Он пытается ослушаться, но почему-то не может. Бластер направляется на меня. Рука дрожит, сухожилия выпирают под кожей из-за напряжения.

И тут Джондар выстреливает в него, прямо в грудь.

Кон камнем падает на землю. Лиетт орёт, но через секунду я уже стреляю в неё, и крик обрывается, когда она падает вниз. Не глядя на неё, я разворачиваюсь к принцу.

— Что ты наделал?