— То есть тебя не смущает, что твой брат как-то пробрался в мою комнату и обыскивал стол?

Зендер закатывает глаза.

— Уверен, у него были на то причины.

— Да плевать на причины. Если ему нужно было что-то от меня, почему он просто не попросил? Что он задумал? Что за миссия?

Зендер поджимает губы. Значит, больше мы от него ничего не добьёмся.

— Он хорош в своём деле. Я удивлён, что тебе удалось его поймать.

Я округляю глаза, вперившись в него взглядом, чтобы моя реакция не осталась незамеченной.

— Ну, а я, как видишь, хороша в своём деле.

— Я не имел в виду…

— Когда ты закончишь в очередной раз оскорблять Петру… — недовольно высказывает ему Бел, — я хочу знать, что здесь делал Арт. Если не знаешь, выясни. Мы не на Вейриане, и нравится тебе это или нет, Зендер, но это не ваша территория. Это мир Кона. Вейрианцы не могут делать, что хотят, на антейской земле.

— Но это ведь теперь и твой мир тоже, разве нет?

Она, кажется, застывает на мгновение, а затем хмурится. Похоже, пока брат ей не сказал, она этого не осознавала. А вот Зендер как раз успел хорошо обдумать её новое положение и возможные перспективы. Злость пересекает её лицо.

— Передай отцу, что я не его пешка, Зендер.

— Что?

Даже меня это не убедило.

— Я замужем за Коном и верна Антеесу. Не Вейриану. Если он хотел, чтобы было иначе, не стоило изначально меня продавать.

Зендер выглядит шокированным. Не думаю, что он рассматривал это в таком свете. Выйти замуж было её долгом. Она сделала это ради своей родины. Ради нашего мира. Но для того, чтобы сделать это, ей пришлось пожертвовать всем. Домом. Мечтами. Шаем. И даже своим статусом вейрианки.

А я прошла весь этот путь вместе с ней. В памяти всплывают слова Зендера, сказанные мне в лазарете. Что я больше не вейрианка. Что ж, ничуть об этом не жалею.

Она разглаживает своё серебряное платье и поправляет причёску.

— Мне ещё нужно вернуться на свадьбу. А у вас двоих разве нет задания, которым нужно заняться?

Она покидает комнату, задержавшись только для того, чтобы нарочито громко хлопнуть дверью за собой. Я смотрю ей вслед.

Моя маленькая принцесса, наконец, стала королевой.

— Проклятая семейка! — выкрикивает Зендер.

Я скрещиваю руки на груди и жду, когда он вспомнит о моём присутствии.

— Это ты попросил его обыскать мои покои? — спрашиваю после затянувшегося молчания.

— Нет. Я даже не знал, что он заявится сюда. Серьёзно, я понятия не имею, что ему нужно.

— Так выясни.

— У нас своих проблем хватает, — возражает он. — Или ты уже забыла про Келту?

— О, я помню. Кажется, я одна здесь сосредоточена на своей работе.

Он взрывается смехом, резким и неприятным.

— Ха! — Зендер подаётся ко мне, его глаза потемнели от злости. — Я уже почти купился.

— И как это понимать?

— Тил? Без ума от тебя?

О, кто бы говорил.

— Де Лоренс? Без ума от тебя?

Он колеблется, словно хочет что-то сказать. Не знаю, что именно, да и как-то всё равно.

— Ты не понимаешь, Петра. Он опасен.

— Как и я.

— Не так, как он, Пет.

Закатываю глаза и отворачиваюсь от него.

— О, предки, ты всё время это говоришь. Можно немножко больше веры в меня, Зендер? Просто…

Его прикосновение оказывается таким нежным, что я начинаю сомневаться, а не сон ли это. Его рука держит мою руку, пальцы удерживают на месте. Он разворачивает меня лицом к себе и кладёт вторую руку мне на щёку — ласково, тепло и невероятно нежно. При всей его браваде на самом деле Зендер никогда не бывает грубым. Я подавляю всплывающие воспоминания, потому что это слишком больно, но они всё равно наводняют мои мысли.

— Пет… — шепчет он. Всю ярость как рукой снимает. Он смотрит на меня, его взгляд скользит по моим чертам, задерживаясь на губах. — Хотел бы я объяснить…

Я должна его остановить. Нельзя позволить ему бередить старые раны. Они слишком долго заживали. Я сумела оправиться. Мне пришлось научиться жить дальше. Это был единственный способ выжить.

Я должна быть твёрдой, как камень. Должна. Должна.

— Не называй меня Пет, Зендер.

Он так нежен. Как я могла это забыть? Что-то застряло в горле — все слова, которые я хочу сказать, но не могу.

— Мне просто нужно…

Я кладу руки ему на грудь, две ладони на его широких мышцах. Я собиралась его оттолкнуть, но стоило только мне прикоснуться к нему, и я поняла, что не могу. Я в такой растерянности. Даже не знаю, как это происходит, как он это делает со мной.