– А ты сама? Чего молчала?

– Ну, у меня для этого были причины личного порядка, а потом Стас мне не отец и никаких обязательств у меня, в отличие от тебя, перед ним нет.

Он дернулся, резко развернулся в мою сторону и прошипела:

– У меня нет перед ним моральных обязательств. Это он мне много чего должен, только понимать этого не хочет.

– Тебе чего-то не хватает?

– Чего-то?! Всего не хватает!

– Это тебе? При таком отце?

– Вот именно! При отце! Деньги не мои-его! Каждую мелочь надо просить! Машину-просить, квартиру-просить и лишнего не отвалится! У него, видишь ли, есть ещё молодая жена и дочь! Им тоже много чего надо, так что моя очередь последняя.

– Тебе мало? Ты взрослый парень, а живешь за его счет. С моей точки зрения, он совсем неплохой отец. Дает тебе кров, кормит, покупает тряпки, снабжает карманными деньгами. Неужели, мало?

– Конечно, мало! Но дело не только в этом. Я его первый ребенок и до четырнадцати лет жил с уверенностью, что он любит только меня. А потом вдруг появилась Полина и я почувствовал себя преданным. С первого места в жизни отца я переместился на последнее. Ему нет до меня дела! Сколько не прошу машину купить, он все обещаниями отделывается. Твердит одно: "Вот когда ты будешь нормально учиться, тогда и поговорим о машине". Да я вообще там учиться не хочу! Сунул меня в мединститут и рад до смерти! Пристроил сыночка! Думает, я мечтаю всю жизнь с этими таблетками да порошками возиться!

– Ну, не хочешь с порошками, сказал бы Стасу, он придумал бы что-нибудь.

– Ему до меня дела нет! Сначала на одной прошмандовке женился и деньгами её осыпал только потому, что она ему этого ублюдка родила. Потом разочаровался, решил развестись и на другой жениться, чтоб она ему ещё одного ублюдка принесла. Сечешь, какой я в этой очереди? Уж точно, не первый. А я жить хочу! Мне тоже многое нужно и не потом, а сейчас, пока молодой.

– Слушаю тебя и создается впечатление, что ты вполне мог быть организатором и вдохновителем этого похищения.

– Ты ошибаешься, я этого не делал. Сейчас коротко объясню, почему и ты поймешь. Я этого не делал не потому, что я люблю Полину. Скажу честно, я её терпеть не могу. И не потому, что меня смущает моральный аспект. Поверь, у меня очень мало принципов и о морали я имею свое собственное представление. Дело в другом. Я очень люблю себя и никогда не подвергну себя риску. При занятии уголовщиной шанс получить деньги не велик, а угроза тюрьмы очень реальная. И второе! Выкуп - это единовременный куш. Пройдет некоторое время, деньги кончатся и я останусь ни с чем. Такой примитивный подход не для меня! Я предпочитаю не вступать в игры с законом, а методично, в течение очень долгого времени вытрясать деньги из отца. Он мне крепко должен, значит пускай платит.

Его высказвание было настолько цинично, что я сразу поверила ему.

– А небритый чего?

– Чтоб соответствовать образу и обстановке.
– небрежно пожал он плечами и вышел.

Я сама далеко не ангел, но осадок после разговора был отвратительный. На мое счастье, я недолго оставалась одна. Через несколько минут в кухню влетела сияющая чистотой Полина и объявила, что она очень хочет есть. Прибежавшая следом за ней Маня радостно охнула и кинулась накрывать на стол. При виде тех яств, что были выгружены из холодильника, у меня потекли слюнки. Странно, но события прошедшего дня ни у меня, ни у Поли аппетита не отбили.

Когда Стас возник в дверях и пригласил меня в кабинет, мы с ней уже заканчивали трапезничать. Отставив чашку в сторону, я молча поднялась и пошла за хозяином. Полина тут же оставила свое какао, соскользнула со стула и вприпрыжку последовала за нами. Хозяин указал мне на кресло и сказал:

– А теперь ты, Аня, расскажи все, как было.

Я согласно кивнула и только собралась заговорить, как вмешалась Полина:

– Папа, почему ты её Аней зовешь? Она же Альбина, Аля!

Стас в недоумении вздернул брови, а я, стараясь уйти от скользкой темы, поспешила пояснить:

– Я сама так себя называю. Не нравится мне имя Альбина.

– А мне нравится! Очень хорошее имя. И ты мне нравишься. Ты тоже очень хорошая.
– не согласилась Поля.

– Ты тоже очень хорошая.
– улыбнулась я девочке, а потом повернулась к её отцу и принялась отчитываться.

Я рассказала все, с самого начала и до конца. Рассказала и про похищение, и про потерю памяти, и про стрельбу, в общем, ничего не упустила. Единственное, о чем я умолчала, так это о том, что я не Альбина. Ну, а в связи с этим пришлось умолчать и о картине, и о своей истинной роли в этой истории.

– Значит, все это время ты знала, что похищение организовал кто-то из моих домашних и молчала!
– прервал меня Стас и сердито выкатил глаза.

– Ничего я не знала!
– огрызнулась я.
– Только догадывалась, а догадки без доказательств ничего не стоят.

– Ладно, рассказывай дальше.
– буркнул он.

– Я начала подозревать твое окружение после того, как меня попытались отравить. В тот вечер в доме присутствовала вся семья и кому-то из них я так мешала, что он решил меня устранить. Мешать я могла только тому, кто причастен к исчезновению девочки. Он знал, что я не Анна, а Альбина Бодайло, учительница Полины, и боится меня. Двоих, тебя и Марию Ефимовну, я отбросила сразу. Значит, оставались все остальные.