Но затем в Шереметьеве Айлеви упомянул об обмене, теперь, когда появилась возможность наложить лапу на большинство из трех тысяч выпускников "школы обаяния" в Штатах. Вообще-то Сэз никогда не лгал своим коллегам; просто он давал десять верных ответов на один и тот же вопрос.

Холлис пытался просчитать ход мыслей Айлеви. В этом не было ничего невозможного, поскольку они оба занимались одним и тем же делом. Холлис был уверен в том, что Айлеви не только знал об их похищении, но и догадывался, что их доставят в "школу обаяния". Айлеви не хотел бы, чтобы Лиза долго пробыла в руках Бурова, ведь он все еще любил ее.

Его размышления прервала Лиза:

– Думаю, мы недооцениваем ум Бурова, - сказала она.

– Да. Меня поразила его маленькая речь, - согласился Холлис и добавил: - Он во власти навязчивой идеи. Проще говоря, маньяк.

– А чем ты собираешься заниматься до шести часов вечера?

– Думать. Изучать. Ты готова к долгому дню?

– Конечно. Мне нравится наблюдать за твоей работой. Ты меня интригуешь.

Он взял ее под руку, и они зашагали по дороге мимо торгового центра, здания штаба, пока не пришли к дому ветеранов иностранных войн.

Холлис и Лиза поднялись на крыльцо и вошли в дом. В комнате отдыха было многолюдно. Они увидели Пула с тремя курсантами за карточным столом.

– О, привет, полковник, - поздоровался Пул, поднимая глаза от карт. Доброе утро, мисс Родз. Не хотите присоединиться и сыграть в покер?

– Нет, спасибо. Кто-то сказал мне, что вы состоите в комиссии по заготовке дров.

– О, разумеется. Я подойду к вам через секунду. Дайте мне закончить кон.

Холлис и Лиза сели за ближайший столик. Мужчины разыграли кон, и один из курсантов выложил комбинацию из тузов и шестерок. Пул обратился к игрокам.

– Это называется "комбинацией мертвеца".

– Почему?
– спросил один из игроков.

– Такую комбинацию набрал Дикий Билл Хикок, когда кто-то выстрелил ему в спину в Дэдвуде. Это городок где-то на Западе Америки. Не помню название штата. Но это несчастливая комбинация, даже если ты выигрываешь с ней. Тузы на шестерках. Когда у кого-то в покере набирается эта комбинация, вы говорите "комбинация мертвеца".
– С этими словами Пул встал из-за стола. Вернусь чуть позже. Не соприте мои денежки.

Молодые люди заулыбались. Пул вместе с Лизой и Холлисом вышли на улицу.

– Вообще-то "комбинация мертвеца" состоит из тузов и восьмерок, заметил Холлис.

– Правда? Как глупо с моей стороны!
– Пул усмехнулся и сказал шепотом: - По крайней мере раз в день я должен кого-нибудь из них надуть, иначе скверно себя чувствую.

– Вас когда-нибудь ловили на этом?
– спросила Лиза.

– Разумеется. Примерно с дюжину раз. После чего Лена - это моя жена на неделю попадала в каталажку. А ей все равно. Она гордится мною всякий раз, когда ее уводят в карцер. Прежде чем угодить сюда, она провела четыре года на лесоповале. По сравнению с тем, где она побывала, здешние камеры напоминают комнаты отдыха. В карцере ей не приходится стирать или застилать постель, поскольку там постелей просто нет. Когда она возвращается домой, я готовлю ей отменный обед.

– Но если им взбредет в голову учинить с ней что-нибудь похуже, как, собственно, и с вами?

– Могут. Однако не решаются. Я уже объяснял вам, теперь они чаще используют пряник, чем кнут. Но в один прекрасный день они снова вернутся к суровым мерам. Почему-то у меня такое чувство, что это не за горами.

– И вы по-прежнему будете нести всякий вздор о жизни Америки?

– Конечно. Видите ли, мисс Родз, вам это может показаться не очень серьезным - я имею в виду такую мелкую ложь, например, как с тузами и шестерками. Но я не забываю правдивую историю, которую как-то прочел об одном английском летчике, заключенном вместе с другими летчиками в немецком замке во время второй мировой войны. Он находился там несколько лет, конечно, не пятнадцать или двадцать, как мы. Мысль о том, что он не может причинить вред своим врагам, очень угнетала его. Тогда он решил вырезать куски из прогнивших балок замка и вставлять их в крепкие балки здания, зная, что через пятьдесят или сто лет гнить будет уже весь замок. Вы можете понять подобную психологию?

– Да, - ответил Холлис.
– Я слышал подобные истории.

Пул обнял их за плечи и, понизив голос, сказал:

– Ну вот, примерно то же самое мы испытываем здесь. Только у нас современный вариант перекладин замка. Иногда я думаю об этих учебных курсах и сравниваю их с кремниевыми кристаллами. Предполагается, что мы собираем на этих кристаллах правильную микросхему, чтобы затем они смогли вставить ее в большой компьютер мозга русских курсантов. Но мы наносим на них еле заметные царапинки. Крошечные дефекты, которое минуют контроль качества. Потом русские отправляются на Запад вместе с этими малюсенькими недостатками, и возможно, большую часть времени их компьютер работает слаженно и без перебоев, или перебои начинаются не в критический момент. Но однажды, в нужное время, например, когда он будет лететь на полном ходу на высоте 26 000 футов и попытается провести какой-нибудь маневр, вот тут-то подпорченный кристаллик и треснет. И тогда это крохотное повреждение в нужном месте и в нужное время станет роковым. Это может случиться именно тогда, когда один из этих олухов сядет играть в карты с каким-нибудь парнем из ЦРУ. Понимаете?

– Конечно.

– Мы стараемся.

– Знаю.

– Кстати, вы курите кубинские сигары?

– Нет.

– А сейчас закурите.
– Пул вытащил из кармана тренировочного костюма две алюминиевые трубочки и протянул одну из них Холлису, который тут же сунул ее себе в карман.
– Тут списки всех американцев, которые побывали здесь в прошлом и находятся сейчас. В них даты прибытия в лагерь, а также даты смерти. Если вам удастся передать списки в посольство, это будет взрывом бомбы, полковник!