Я жажду отдавать приказы и заставлять их выполнять, но сегодня вечером меня завело, то как она последовала за своим порывистым сердцем и искала секреты Уильяма Барлоу.

Роуэн пыхтит в тысячный гребаный раз, и я вытягиваю шею, закрывая глаза от удовлетворяющих хлопков. Если она не перестанет испытывать меня своим отношением, я сорвусь. И когда я это сделаю, я не остановлюсь, пока она не превратится в разорительную мольбу о пощаде, которая не кончит, пока я не буду готов отпустить ее.

— Еще одно место. — Я вложил в свой голос сталь, чтобы она поняла, что я не трахаюсь. — На этот раз веди себя прилично.

— Да, да. Или ты меня отшлепаешь, — дерзит Роуэн. — Большой плохой король Ворон со своим большим членом во главе. Я поняла.

Я стискиваю зубы. Я хочу сделать гораздо больше, чем просто шлепать ладонью по ее упрямой заднице, пока она не покраснеет. Я чуть не поддался ее соблазну, готовый склонить ее через стол Барлоу и трахнуть.

Думая о чем угодно, кроме того, как эти образы заставляют мой член набухать, я молчу, пока мы не достигаем здания общежития, где один из наших придурков управляет игрой. По дороге я отсылаю ребятам запись разговора с Барлоу. Декан подтвердил то, что мы уже знали — кто-то у власти убирал беспорядок в нашем пленном братстве. Теперь мы можем с этим справиться.

К тому времени, как я убираю телефон во внутренний карман куртки, мы добираемся до каменных ступеней, спускающихся в подвальные апартаменты одного из общежитий первокурсников. Кормушка для птиц висит на низкой ветке дерева, сигнализируя, что игра началась.

— Оно здесь.

— Ты, должно быть, шутишь, — Роуэн стоит на верхней ступеньке, уперев руки в бедра. — Это буквально подпольная карточная игра. Ещё клише?

Я сказал об этом Колтону, но он заверил меня, что это было самое стратегическое место в кампусе, отчасти потому, что он мог спрятать свои гаджеты, которые удерживали игроков от обмана и игры в покер от обнаружения копами.

— У меня нет времени на всю ночь. — Положив руку ей на спину, спускаемся по лестнице. Прежде чем она входит в зал запрещенной карточной игры, я хватаю ее за руку и заставляю посмотреть мне в глаза. — Я серьезно. Держи свой хорошенький ротик на замке.

— Да, сэр, — дерзит она, сверкая зелеными глазами.

Я подавляю стон, чуть ли не вырваться из меня, возвращая вниз и провожу большим пальцем по ее нижней губе. — Не играй со мной в эту игру, котенок. Ты проиграешь.

Не важно, как сильно я буду наслаждаться этим. Мы здесь по делу.

Внутри он выглядит как любое другое здание общежития. Длинный коридор тянется и разветвляется в конце. Я иду налево, не дожидаясь Роуэн. Парень, охраняющий вход в игру, встает, затем падает обратно на свое место, как только узнает меня.

— А в других общежитиях есть студенты?

Неужели ее любопытству нет конца? — Нет.

— Это открытый жилой комплекс.

Стиснув зубы, я предупреждаю ее, говоря взглядом оставить это. — Колтон. Он убрал этот этаж из системы школьного жилья. Он является как заполненный подвал.

— Серьезно? — Тот факт, что ее голос производит впечатление, одновременно раздражает и возбуждает мою гордость. Это запутанная смесь. Меня поражает желание ударить по нему Кольта. — Как же студенты не забредают сюда и ничего не говорят?

Я останавливаюсь за дверью и бросаю на нее самодовольный взгляд. — Потому что они слишком заняты, пытаясь вернуть потерянные деньги, чтобы заметить это.

Когда я распахиваю дверь, глаза Роуэн расширяются, а губы приоткрываются. Благодаря Леви мы получили правильную звукоизоляцию, энергичный шум в комнате едва слышен, пока мы входили. Два стола заполняют комнату, но ее ненасытное любопытство приводит ее к реконструкции, которую мы сделали несколько лет назад, соединив все комнаты в подвале, чтобы провести больше игр сразу. Каждый стол полон игроками с одной общей чертой — стремлением к азартным играм.

— Это не просто игра в покер, — шепчет она больше себе, чем мне. — Это целая операция в казино.

Я не могу оторвать от нее глаз, как теплая, незнакомая искра разгорается в моей груди. Что в ней такого, что очаровывается меня? Вместо того, чтобы искать Тайлера, я обнаруживаю, что отслеживаю ее шаги, когда она исследует местность. Мы получаем несколько взглядов, но большинство игроков погружены в свои игры.

— Почему здесь? — спрашивает она.

— У нас есть по одному в каждом кампусе в радиусе часа.

Тот факт, что я говорю ей что-то о тот, как мы управляем делами, должно быть предупреждающим сигналом, но у нее есть свой способ заставить меня игнорировать мои правила.

Она поворачивается ко мне с открытым ртом. — Это как шесть школ.

— Так и есть.

Она плетется между столами, наблюдая, как умная молодая чернокожая девушка в кожаной куртке поверх фиолетовой ажурной рубашки ударяет в воздух, когда выигрывает банк.

— Вот как это делается, мальчики, — ворчит она на стонущих игроков за своим столом, собирая свой выигрыш. Перебирая косы, она подмигивает. — Королеву не одолеть.