Я поднимаю бровь, отступая на шаг. Его ухмылка смертельна, когда он разворачивается со своего кресла с откидной спинкой, следуя за мной через туманный бальный зал. Люди расступаются перед нами, некоторые разинув рты. Ходят слухи, что Король Ворон никогда не спускается с помоста.

Куда бы я ни пошла, он всегда рядом. Выслеживает меня. Охотится за мной.

Я выбираю место для танцев, а он стоит, засунув руки в карманы, и смотрит с хитрой ухмылкой. Я двигаюсь в такт музыке, танцуя для него, искушая его прикоснуться ко мне. Кончик его языка медленно скользит по губе. Мои соски твердеют, а между ног пульсирует боль. Ещё нет.

Это мстительное обольщение.

Напряжение между нами покалывает мою кожу, как крошечные электрические разряды, усиливая предвкушение того, что, как мы оба знаем, грядет. Это война — тот, кто сломается первым, проиграет.

— Ты знаешь, что это за место? — спрашивает Рен, не сводя глаз с моих покачивающихся бедер.

Я отрицательно качаю головой.

— Когда-то это был лучший отель в Новой Англии в эпоху своего расцвета. — Он придвигается ближе, между нами почти нет пространства. Я чувствую его тепло на своей спине, его дыхание обдувает мою шею, когда я откидываю волосы на одну сторону. — Когда он закрылся, он пришел в упадок. Его осудили, планировали продать и снести. Но я увидел кое-что другое. Поэтому я купил его.

— Разваливающееся, жуткое старое поместье, идеальное для того, чтобы пугать людей, пока ты торчишь в грязи?

— Побег, — шепчет он мне на ухо. — Темная фантазия, воплощенная в жизнь.

Это правда. Я не замечала этого раньше, когда приходила сюда в первый раз, или когда избегала этого места, но теперь, когда его руки лежат на моих бедрах, ритм музыки вибрирует во мне, и каждая часть меня умоляет его поддаться и прикоснуться ко мне, я понимаю.

Черт, может, я и сломаюсь. Мое воображение сходит с ума от похоти, когда я думаю о возможностях, о разврате, которому мы могли бы предаться в этой атмосфере. Это чувственно и завораживающе.

Прежде чем моя решимость рухнет, я поворачиваюсь, прищурившись. — Если ты хочешь меня, ты должен заключить сделку.

Выражение его лица совпадает с моим. — Ты знаешь цену, если хочешь, чтобы я что-то сделал. Секрет или услуга. Откажись от того, что причиняет боль.

— Я уже сделал это, король Ворон, — отвечаю я стальным тоном. — Неделя в твоем пентхаусе в качестве пленницы.

— Для твоей защиты, — процедил он сквозь зубы.

Что — то сжимается в моей груди от его убежденности позаботиться обо мне.

Преисполненная решимости, я выпрямляю спину. — Я не твоя нежная игрушка. Никогда больше не запирай меня, иначе я украду один из ножей Леви и заколю тебя во сне.

Мускул подскакивает на его челюсти, и огонь вспыхивает в его глазах. Он не отвечает, но срывается первым, беря меня за руку, чтобы отвести в темный угол клуба, заблокированный остатками половины стены. В дальнем углу зала, вдали от танцующих, холоднее, но тепло тела Рена просачивается сквозь заднюю часть моего платья, когда он притягивает меня к себе. Я откидываю голову ему на плечо и закрываю глаза, чувствуя, как его твердый член впивается в мою задницу.

— Хватит игр, — рычит он, прежде чем укусить меня за ухо. — Вот что ты со мной делаешь.

Я шиплю, сжимая бедра вместе. Он раздвигает их с укоряющим звуком и проводит пальцами по внутренней стороне бедра, опасно близко к моей ноющей киске. Еще дюйм, и он обнаружит, что на мне нет нижнего белья.

— Я хочу, чтобы ты извивалась для меня, чертова дразнилка. Его грудь урчит от коварного юмора, когда он тянется выше и находит меня мокрой и голой. Он скользит своими прикосновениями по моей слизистой и в мучительном темпе теребит мой клитор. — Мой маленький непослушный котенок.

— Заставь меня кончить.

— Грязная девчонка.

Рен перестает прикасаться ко мне, и мой отчаянный протест заглушается прикосновением его пальцев к моим губам. Я открываю рот и чувствую удовлетворенный изгиб его рта на своей щеке, когда он гладит мой язык, ощущаю его горячий и запретный вкус, когда он заставляет меня сосать его пальцы дочиста.

–  Ты хочешь кончить перед комнатой, полной людей, которые даже не догадываются, что я разбираю тебя на части в тени? Они не смогут увидеть, если я заставлю тебя встать на колени и трахну твое лицо, или если я задраю это сексуальное маленькое платье и трахну тебя прямо здесь, пока они ни о чем не догадываются — ну, если только ты не будешь кричать достаточно громко. — На мой придушенный крик он с гравийной усмешкой прижимается к моей шее. Я прижимаюсь к нему, мои ресницы трепещут, а живот опускается. — Черт, почему ты такой идеальная?

Убрав мокрые пальцы от моего рта, он рычит и вдавливает два из них в мою киску. Я выгибаюсь, задыхаясь, на мгновение забывая, где мы находимся, пока он вкалывает и выкачивает точно так, чтобы осветить меня и подвести к краю.

— О боже, — задыхаюсь я.

— Вот так, детка?

Мои губы раздвигаются по мере того, как нарастает оргазм. Я качаюсь на его руке, растирая клитор в пульсирующем ритме музыки.

— Пока нет, — резко бурчит он, высвобождаясь. Он утихомиривает мое хныканье от того, что ему отказали в удовольствии, когда я была так близко, и слизывает мой вкус с кончиков пальцев. — Ты будешь кончать с моим членом, погруженным в тебя.