— Это потому, что я не встретилась с Фоксом, когда должна была? Прости меня, ладно?

— Ты что? — Он переводит взгляд на открытую дверь, где появились остальные его марионетки, притаившиеся с коробками.

Даже Леви. Проклятые предатели. Предупредить было бы здорово, но друзья они или нет, их верность в первую очередь зависит от короля-придурка. Это то, что написано на свитке вокруг татуировки ворона на спине Рена—верность превыше всего. Вчера в постели я прочла эти слова, а сегодня хочу вонзить в них нож.

Никто из них не встречает моего взгляда, когда они входят, проходя мимо кривого номера подразделения без комментариев.

Рен щиплет себя за переносицу. — Мы обсудим это после того, как ты соберешь вещи. Это уже было спланировано. Все равно у тебя ужасная квартира.

Я втягиваю воздух так быстро и резко, что у меня болит горло. Это был вопрос, о котором он заботился, и причина, по которой он сам не следил за мной в кампусе?

Топая по маленькому, загроможденному пространству, я добираюсь до его лица, чтобы закричать. — Говно это или нет, но оно мое! И Итана. Ты не можешь просто выкорчевать меня, потому что тебе этого хочется. Это место, которое я делю с ним, придурок.

Челюсть Рена двигается, и он отдает мою кружку побелевшими костяшками Леви, когда тот пододвигается ближе с коробкой. Он грубо проводит рукой по своим светлым волосам, некоторые из них падают ему на лицо, даже не пытаясь убрать их назад. В глазах вспыхивает что-то похожее на то, что я видела в ночь гала-концерта, когда его мать не выдержала, он берет меня за плечи и откашливается. Это единственная трещина в его холодной внешности. Мимолетный взгляд на мужчину, с которым я провела уик-энд, вместо властной скотины, которая ведет себя так, как считает нужным.

Хозяин стучит в дверь, прерывая то, что собирался сказать Рен. Он сжимает мои плечи, затем забирает документы у хозяина и протягивает их мне.

— Теперь это не так. — Его голос лишен эмоций, пока я бегло просматриваю обновленный договор аренды.

Паника стремительно нарастает. Я сжимаю бумаги до такой степени, что они сминаются, в то время как Колтон, Леви и Джуд перемещаются по пространству, которое я делила с братом, складывая наши вещи в коробки. Я дышу слишком быстро, грудь поднимается и опускается. Рен поворачивается ко мне спиной и подходит к окну, где я люблю писать, свернувшись калачиком в своем кресле.

Что-то обрывается внутри меня, когда Джуд поднимает мыслительный камень Итана и бросает его, как бейсбольный мяч. Я перелетаю через комнату и хватаю его за запястье. — Мой голос срывается на отчаянный крик. — Нет! Не трогай это. Ничего не трогай!

— Полегче, — Джуд сохраняет ровный тон и кладет камень мне в руку, обхватывая его пальцами. Он бросает на Рен тяжелый неодобрительный взгляд. — Мне жаль. Мы дадим вам минуту. Ребята.

Колтон обнимает меня на выходе. — Просто послушай, что скажет большой парень, Ро. На то есть веская причина.

Я баюкаю камень и шмыгаю носом. Все в квартире точно такое же, как когда он уходил. Я слишком боялась передвинуть его вещи, потому что мне казалось, будто я признаю, как долго его не было. Это иррационально, но последние несколько месяцев мне казалось, что если я что-то сдвину, это будет означать, что он не вернется. Его вещи пылились, а мой хлам рос вокруг них, как будто я жила вокруг памяти о нем.

Возможность, которую я отказываюсь признавать, встает у меня на задворках сознания, но я не стану лелеять мысль, что он вне моей досягаемости.

Со всем происходящим, начиная с таинственного человека, преследующего меня, и заканчивая тем, что меня все дальше затягивает в орбиту Ворон, я позволила себе отвлечься от поисков Итана. Стыд взрывается у меня в животе. Как я могла это сделать?

Чувство вины колет меня, как раскаленное железо. Если я уйду, моя иррациональная мысль превратится из возможности в реальность.

Рен парит в моем боковом зрении, его широкая фигура внушительна. Проглотив комок в горле, я положила мыслительный камень Итана рядом с его треснувшей кружкой на кофейный столик.

— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю я, не глядя на него.

Он подходит ко мне сзади, задевая грудью мою спину. — Потому что я делаю то, что нужно. Если ты все еще нуждаешься в нашей помощи — а поверь мне, она тебе нужна, — вот как это выглядит. Это для твоего же блага.

Из меня вырывается ломкий звук. — Не тебе решать за меня.

— Это уже решено. Взяв мою руку, он кладет в нее что-то маленькое.

Любопытство берет верх над упрямством, и я рассматриваю предмет. Это маленький объектив — скрытая камера. По моему телу пробегает холодок.