–Да оставь ты ее в покое, Степановна! – неожиданно вступился за меня Вовка, – скорей всего, это вообще про какую-нибудь другую Римму написали! У нашей ведь даже и телефона нету. Ты сама подумай, кому она нужна?

Как ни странно последний из приведенных по-деревенски беспардонным Вовкой аргументов показался бригадирше наиболее убедительным, и она, наконец, прекратила угрожающе наступать на меня с недвусмысленными намерениями за шкирку вытрясти правду о ночном акте вандализма.

–И то верно, – окинув меня задумчивым взглядом, согласилась Нина Степановна, – но ты смотри у меня, Дивина, последний раз предупреждаю: занаркоманишь – пинком под зад с работы вылетишь! Ладно, идите инвентарь разбирать, надо до открытия территорию в порядок привести.

По логике вещей, явно не страдающему избытком деликатности Вовке нужно было выразить персональную благодарность за весьма оригинальный способ спасения моей попорченной следами инъекций шкуры от неминуемой расправы, но мне вдруг стало невыразимо мерзко на душе. Черт побери, если я для зачуханных работяг с заросшими многодневной щетиной рожами кажусь как минимум огородным пугалом, какая реакция ждет меня, когда я заявлюсь в МПУ, где сдают государственное тестирование выпускники элитных заведений? Всеобщая паника с дикими криками «Спасайся кто может» и объявлением срочной эвакуации?

По-моему, Вовка так и не понял, с чего это меня перекореживает от злости, а еще большее изумление у него вызвала внезапно последовавшая за исказившей мои черты гримасой лучезарная улыбка – искренняя, открытая, с демонстрацией всех своих коронок. А до меня всего лишь с некоторым опозданием дошло, что все мои сомнения были совершенно напрасны, и Айк меня не просто ждет, а еще и активно пытается напомнить мне о данном ему обещании. Для того чтобы потратить ночь перед решающим экзаменом на «художественное оформление» остановочного павильона, необходимо обладать определенным запасом личного мужества, щедро приправленным изрядной долей безрассудства, и такое откровенное «безумство храбрых» не могло не вызвать восхищение, а тем более остаться незамеченным.

От светлого осознания беспочвенности своих гнетущих опасений, мне настолько захорошело, что на протяжении всей первой половины рабочего дня я проявляла буквально чудеса производительности. Пересечься сейчас с Айком мы не имели даже гипотетической возможности, а, следовательно, оснований стесняться оранжевого жилета у меня не было равным счетом никаких, и потому я гордо выступала среди аккуратных клумб, представляющих собой настоящие шедевры флористики, с мусорным пакетом наперевес. В пакете весело шуршали упаковки из-под чипсов вперемешку с пустыми сигаретными пачками и мятыми шоколадными обертками, а также игриво позвякивали пивные бутылки, которые я планировала ближе к обеду отнести в пункт приема стеклотары и немного поправить свое финансовое положение.

«Променад» открывался в десять, однако я очистила свой участок уже около девяти. Судя по количеству отходов, здешний сквер являлся излюбленным местом отдыха перовской молодежи, к сожалению, не отличавшейся особой чистоплотностью. Скверик и в самом деле выглядел уютным и милым, а обилие резных скамеек позволяло комфортно расположиться в тени раскидистых деревьев. Да и сам торговый дом на фоне неказистых построек казался в провинциальном Перовске чуть ли не Эйфелевой башней. Может быть, огромных денег в маленьком городке и не зарабатывалось, но отмывалось, вероятно, по полной программе. Иначе откуда было бы взяться клиентуре для немыслимо дорогих бутиков, торгующих европейской брендовой одеждой, где бы находили покупателей продавцы элитных мобильных телефонов, за счет чего бы жили владельцы отделов профессиональной косметики и кто бы обеспечивал стабильный доход предлагающим сумасшедшее разнообразие услуг салонам красоты?

А между тем, все вышеперечисленные организации в Перовске еще как имели место быть и не думали сворачивать свою деятельность даже в условиях экономического кризиса, что говорило о неплохом уровне рентабельности. Стоит ли дополнительно упоминать тот факт, что подавляющее большинство данных торговых точек располагалось как раз под сводами шести корпусов «Променада», по размерам сопоставимых с площадью пары столичных стадионов?

Публика сюда за покупками приезжала тоже соответствующая. Респектабельные мужчины и роскошные женщины оставляли на парковке свои шикарные иномарки и чинно шествовали по ведущей к центральному входу лестнице под прицелом завистливых взглядов людей в оранжевых жилетах. Красивые и успешные хозяева жизни не замечали сверлящих им спины пролетариев – дамы дробно цокали каблучками, а господа галантно открывали двери. Два параллельных мира, и заблудившаяся в транзитной зоне я, которой с рождения была уготована совсем иная судьба, и которая сама превратила в ничто оставленный заботливыми родителями задел на будущее.

Первоначальная идея перехватить деньжат у кого-нибудь из сослуживцев оказалась невостребованной. Бутылок набралось столько, что даже в случае их сдачи по демпинговым ценам, вырученного капитала мне должно было легко хватить на поездку в оба конца. Я смылась минут за двадцать до обеденного перерыва, избавилась от жилета, сменила растянутую кофту на постиранную с вечера блузку, в сочетании с рабочими джинсами и наспех вытертыми от пыли кроссовками придающую мне нарочито небрежный вид, и с полным мешком бутылок выдвинулась «на дело». Всучить приемщикам немытую стеклотару мне удалось на голом энтузиазме, однако результат превзошел мои самые смелые ожидания: бутылки из-под распиваемого в прилегающем к «Променаду» сквере дорогого алкоголя ценились намного выше обычного, и положительную разницу я моментально инвестировала в сигареты. Не скажу, чтобы жизнь налаживалась, но кое-какие позитивные тенденции я, однозначно, наблюдала!

На остановке я невольно обратила внимание на густо обклеенный разномастными объявлениями павильон и вновь не сумела сдержать улыбку. Повезло кому-то: ведро воды с капелькой средства для мытья посуды, и стекло быстро обретет первозданный вид. Это вам не лак с лакорастворителем в поте лица ножичком отскребать!

На подножку отъезжающего автобуса я запрыгнула практически на ходу, так как мое внимание прочно приковал один из рекламных плакатов, резко контрастирующий с неприметными объявлениями высоким качеством полиграфии. «Я пришел, чтобы вы победили», гласил предвыборный лозунг изображенного на фоне безоблачного неба кандидата в местный представительный орган, выборы в который, как выяснилось из той же агитки, должны были пройти через две недели, и сама по себе эта информация не стоила выеденного яйца, я не могла оторвать глаз от венчающей слоган подписи: «С мыслями о нуждах избирателей, Дмитрий Мезенцев».