– Я, слуга Ахуры, - торжественно провозгласил я, - хочу, чтобы вы рассказали мне и моим друзьям о моих прежних собратьях, об Ахуре и священном ритуале.

Эльдар перевел мое требование. Чылдагчи внимательно посмотрела на меня. Мудрость взгляда обратилась пустотой безразличия. Женщина тихо сказало что-то.

– Она говорит, что видит тебя впервые и ни о каких слугах Ахуры не знает, - перевел Эльдар.

– Как так?! Я - слуга Ахуры! Я был здесь! Я пил Хаому!

Чылдагчи закачала головой.

– Она говорит, что многие бывают у нее. Она просит нас уйти, так как ее ждут люди...
– объявил Эльдар приговор нашей затее и помрачнел.

Помощница чылдагчи открыла дверь.

– Но мы не можем уйти вот так вот, просто!
– воскликнул профессор. Понимает ли эта темная женщина, что сейчас другие времена! Наука...

Но "темная женщина" это понимала и даже я в следующей ее фразе уловил слово "полиция". Нам ничего не оставалось как попрощаться, но когда мы выходили, старушка сказала что-то вслед.

– О чем она в конце?
– поинтересовался я, когда мы садились в ожидающее нас такси.

– Когда сражаются Боги - смертные молчат, - ответил Эльдар, и мы почему-то одновременно посмотрели на профессора. Вид его был удручающим испарилась энергия, истлел темперамент. Мне сделалось жаль его, как жаль любого другого, чей бог требует жертв, и кто не видит ничего, кроме жертвенника этого бога.

– Жаль, что так получилось, - извинительно пробурчал Эльдар.

– Если Господь существует, он против меня, - печально заключил профессор.

– Кстати, - вспомнил я, не позволяя ему углубиться в самоистязание, Вы прокомментировали мою легенду с материалистической точки зрения, но ничего не сказали о ее этнографической подоплеке.

– Не хотел вас огорчать, молодой человек, но легенда ваша давно известна. О Девичьей Башне - символе нашего города, а именно ею является то массивное сооружение с семиогненной вершиной, описанное вами, сложено множество сказаний. Скорее всего, вы где-то что-то слышали, а хаома сделала свое, так сказать, изменила пространственно-временное восприятие.

– Клянусь, что прежде я ничего не знал об Огненной Деве, запротестовал я .

– Как писал Ульям Джемс, забывание - неотъемлемое и весьма полезное свойство человеческого мозга.

– Тогда, как вы можете объяснить тот факт, что окончание моей истории можно соотнести с зачитанным переводом, со мной непосредственно?

– Что, собственно говоря, вы имеете в виду?

– Тот момент, когда Огненная Дева возложила руки на голову мальчика и возвестила, что каждый мужчина через женщину в его роду будет слугой Ахуры.

– Саошьянтом, - задумчиво произнес профессор.

– Да, именно ! Заметьте, что отец моей мамы принадлежал к древнему роду, живущему здесь испокон веков. Следовательно изложенное не только сказка!
– выпалил я.

– Это не просто сказка, это цепь совпадений, - пробормотал профессор.

– Кстати, кто такой "саошьянт"?
– спросил Эльдар, забыв старую поговорку, что посеявший ветер пожмет бурю.

– Саошьянт это тот, кто явится, чтобы спасти человечество. Тот кто свершит последнюю Ясну и принесет последнюю жертву. Тот кто будет судить и взвешивать. Он придет не один... Впрочем... Зороастрийцы очень трепетно относятся к слову "саошьянт". Он для них мессия, который должен явиться трижды через равные промежутки времени и последний раз в конце времен. Поэтому мой текст является абсолютным апокрифом, да и ритуал поклонения, описанный вами, совершенно не похож на традиционное зороастрийское богослужение. Только манипуляции с поясом напоминают что-то...

– Чрезвычайно интересно, но не совсем понятно, что вы хотите сказать.

– В этом нет ничего сложного. Я всю свою жизнь только и делаю, что перелистываю пыльные, никем не читаемые книги и размышляю. Понимаете, картина религиозного учения огнепоклонников в дошедшем до нас виде не отличается особой полнотой. Как вы, не сомневаюсь, представляете себе, в то отдаленное время каждая религия была раздроблена на секты, ереси. Каждый человек мог молиться многим богам. Религия Ахуры, к сожалению, не избежала подобной участи. Знаете, Тим, мне моментами кажется, что при определенном подходе она в некоторых своих проявлениях могла бы стать объединительной силой для всего мира.

– Дядя, вам не нравится наше вероисповедание?
– удивился Эльдар.

– Да, это мое мнение, - подтвердил профессор, шокируя племянника. Согласитесь, не даром во многих верованиях без труда обнаруживаются зерна религии древних иранцев.

– Действительно так?
– спросил я, заинтересованный пространной речью профессора.

– Непререкаемая истина. Возьмем хотя бы христианство. 25 декабря - так называемое "Рождество Христово"

– Вы не верите в реальность Христа?