– Ну, что ты говоришь? Вот напугал – да! До ужаса! Нужно было раньше тебя подлатать. Права Зоя Кирилловна.

– Ага! Ты ее больше слушай! Замордовала она тебя совсем.

– Пап! Прекращай. Тебе сейчас вообще нужно только о выздоровлении думать. Лучше расскажи, что врачи говорят? Домой отпускать собираются?

– А что мне дома, Марин? Здесь лучше. Как на курорте. Кормят по расписанию, мужики, вон… Болтаем. Не скучно. А медсестры здесь, знаешь, какие?

– Какие?! – улыбнулась я, хотя, наверное, мало радости, когда в больнице лучше, чем дома…

– Красивые! Все, как на подбор. Кастинг они, что ли, проводят?

В этот момент в палату вплыла низенькая пухленькая тетечка и принялась что-то измерять, записывать в карты. Свекор хитро усмехнулся, мол, вот, смотри. Разве вру? Вон, какая! Я покивала, мол, да. Барышня что надо. Мы переглянулись, будто у нас теперь была одна на двоих тайна, и прыснули со смеху. Может, ему и впрямь лучше не спешить с выпиской. Вон, какое настроение хорошее! А Зоя Кирилловна дома его кому хочешь испортит!

– Что мы все обо мне? Лучше рассказывай, как у вас дела? Что нового? – поинтересовался свекор, когда с процедурами было покончено.

– А что у нас нового может быть? Ничего. Абсолютно.

Все по-прежнему уныло до такой степени, что туда вообще не хочется возвращаться.

– Вот как? А Зоя утверждает, будто вы от нас съезжать собрались.

Я замерла с занесенной над сумкой рукой. Какого черта? Зачем она ему рассказала о нашем разговоре, разве мало ему тревог?!

– Нет, мне даже интересно, чем она тебя допекла?

– Да ничем. Просто время пришло. И вообще… это не точно.

– Ну, уж нет! Решилась – так давай!

– Вы меня выгоняете?

– Если это потребуется, то и выгоню! Не будет тебе счастья в нашем доме. Там счастье вообще не живет.

Страшно это прозвучало. До ужаса страшно. От человека, которому некуда из этого дома уйти. Я откашлялась. Погладила свекра по руке и прошептала:

– Я… постараюсь.

– Вот и правильно! А там, вдали от маминой юбки, может, и Вадик мужиком станет.

Тут я вообще не нашлась с ответом. Отвернулась только, испытывая странное щемящее чувство в груди.

Мы поболтали еще немного, но мой перерыв и так затянулся. Я попрощалась, пообещав заехать на следующий день, и поехала обратно к Таирову. У подъезда столкнулась с красивой девушкой. Она пропустила меня вперед. И так гуськом мы поднялись аж до самого верхнего этажа. На котором располагалось всего две квартиры. Я позвонила в звонок. Девушка ухмыльнулась и стала со мной рядом.

– Ну, наконец-то… Яна?

Девушка… теперь я поняла, что это дочь Федора, криво улыбнулась и первая шагнула через порог. Я растерянно отступила.

– А ты чего стоишь? Заходи.

Не слишком-то любезно. Но я и впрямь медлила, не зная, как поступить дальше.

– Мам? Привет…

– Привет, пирожок. Мне сказали, ты надумал болеть?

– Кто сказал? – сложил на груди руки Федор.

– Кто надо… Ну-ка, смотри, что я тебе принесла… Твой айпад. – Яна открыла огромную сумку, дерганым резким движением достала планшет, но не смогла удержать в руках. – Упс! – хихикнула. – Чуть не разбился…

– Ну-ка, пойдем со мной! – рыкнул Таиров. После чего обернулся ко мне и кивнул на притихшего Димку: - Мы уроки делали, поможешь?

Я кивнула, понимая, что мальчика нужно увести. Потому что назревает скандал. Или чего похуже. Я еще не понимала, почему назревает… Но не сомневалась в том, что его не миновать.

– Эй! Какого хрена?! Я пришла к сыну! Я его мать, а не твоя прошмандовка!

– Язык придержи!

– Пойдем, Дим… Пойдем… Покажешь, что тебе задали.

Ужасная сцена. Просто ужасная. Я чувствовала себя так, будто меня в грязь лицом окунули. Хорошо еще, Димка пошел за мной. Не то вообще бы было хуже некуда.

– Она не всегда такая, – первым делом заявил он, когда за нами захлопнулась дверь его комнаты. О том, что это детская – напоминали лишь разложенные на столе учебники. И больше ничего.

– Конечно. У всех бывают нехорошие дни.

– И вас она обидеть не хотела.

Меня еще немного потряхивало, но я заставила себя улыбнуться.

– И дед тоже хороший, – продолжал Дима. Видимо, ему было очень важно, чтобы никто не подумал плохо о тех, кого он сам любит.

– Дмитрий Федорович, с вами ведь никто не спорит. Или это способ такой отделаться от уроков? – хитро сощурилась я. И, к счастью, моя тактика сработала. Димка расслабил плечи. Неуверенно покосился на дверь, которая заглушала слова, но не интонации.