– Не о таком любовнике ты, наверное, мечтала, - ляпнул я и только потом до конца понял, что сказал. Выматерился. Провел ладонью по затылку. – Извини, Мариш…

А та улыбнулась грустно.

– То есть уточнять, что я в принципе не мечтала о любовнике, не надо?

– Нет. – У меня невротично дернулась жилка под глазом.

– Ну, хорошо. А то я уж подумала, будто ты решил, что я от одного к другому в койку прыгаю.

– Да я вообще о другом! О том, что… - все больше нервничая, опять коснулся ладонью шеи.
– Все сложно у меня в жизни. Понимаешь? А у тебя своих проблем полно. И я не уверен, что оно тебе надо. Мои проблемы…

Я ждал чего угодно… Но не был готов к тому, что Марина кивнет. Вроде как со мной соглашаясь. И обнимет меня, прижавшись к груди ухом.

– Я понимаю, о чем ты. Очень сложно все… да, Федя?

– Сложно. И в то же время легко.

– Нет. Сейчас гораздо сложнее… Когда опыт, шишки, страх… Проблемы, люди, которые за тобой хвостом тянутся. И за которых ты в ответе. Это все очень сложно. Начинать заново.

– Извини.

– За что на этот раз?

– За те слова о любовнике.

– А знаешь, я чего-то такого и ждала.

– Почему?

– Ну, как же… Тебе жена изменила. И, наверное, это нормально, что теперь для тебя любая женщина, решившаяся на измену…

– Не продолжай! Глупости это. Бред! – Я отстранил ее от себя. Удерживая за локти, заставил посмотреть на себя. И чтобы прекратить это все, набросился на ее губы. Мне не хотелось думать о том, что она сказала. Не хотелось копаться в себе.

Мы больше не возвращались к этому разговору, как-то единодушно решив просто плыть по течению. И не планировать ничего. Понадеявшись на то, что время покажет, как будет… Марина приезжала к нам с Димкой к началу рабочего дня, мы работали, занимались домашними делами, пили чай на крыше, когда позволяла погода, и чем дольше это все длилось, тем трудней было мне ее отпускать. К тому же, после того первого раза нам так и не удалось с ней уединиться. Димка, кажется, был вездесущим. И перетягивал на себя её внимание только так. Парень очень нуждался в матери… Марину это вроде бы не напрягало. Она с радостью возилась с Димкой, называя его не иначе, как Дмитрий Федорович и на «вы».

– Федь…

– М-м-м?

– А почему Димка Федорович? Я-то поначалу решила, что он твой сын.

– Правда? Не староват ли я для такого юного сына?

– Шутишь, что ли? Или напрашиваешься на комплименты?

Под длинной скатертью это было не видно, но еще полчаса назад я уложил на колени Маринкины ножки и теперь легонько их поглаживал. Задав свой вопрос, та шутливо толкнулась в мой пах. А меня будто кипятком изнутри обожгло – тут уж не до шуток. Изголодался я по ней. Откашлялся.

– Отец Димки – мудак последний. Янка не захотела, чтобы ей хоть что-то о нем напоминало. Так Димка в мою честь стал Федоровичем.

Наш разговор прервал звонок в дверь. Марина спустила ноги. Я пошел открывать.

– Ну, привет!

– Миш? Какими судьбами?

– Дай, думаю, проведаю, – друг протянул мне пакет.
– Вот. Это для Димки. А это для нас.

– Ты бы хоть предупреждал. Я еще работаю.

– Пятница! Короткий день, - отмахнулся Мишка. Стянул туфли и без приглашения, чувствуя себя явно как дома, пошел в кухню. В дверях запнулся.

– Марина, кажется?

– Добрый день.

– Михаил! Можно просто – Миша. А вы тут…

– А я уже ухожу. Федор Степанович, письма я отправила. Декларацию тоже…

Я растерялся. Еще минуту назад Марина никуда не собиралась! И я планировал провести с ней еще хотя бы пару часов. Чертов Мишка! Ему-то, понятно, одному после развода скучно. Хоть волком вой. Но у меня-то… у меня с ней на счету каждая секунда. И в этом плане предстоящие выходные вообще не радовали. Я по ней тосковал. С каждым днем все сильней и сильнее. Мне ее не хватало… и дело не только в физике. Из нас вообще вышли так себе любовники… Я надеялся наверстать упущенное в Турции. Поэтому, насколько смог, сократил свою деловую программу. Решив выжать максимум из возможности побыть с ней вдали от чужих глаз. А там уже, может, станет понятней, как нам быть дальше.

– Я отвезу. Миш, вы пока с Димкой на стол накрывайте.

И поужинать не успели! А я, между прочим, вино купил. Ее любимое.

– Что вы, Федор Степанович. Я пешком дойду.

– Там дождь.

– Значит, такси вызову.

– Собирайся! – рыкнул. И с чего эта ярость? Не с того ли, что вдруг показалось, будто мне это больше чем ей надо? Эти долбанные… ворованные минуты! – Буду через полчаса. Дим, развлекай гостя дорогого!

А тон такой, что подтекстом – принесла же его нелегкая. Мишка, если и удивился – виду не показал. Может, привык к перепадам моего настроения, но скорее – просек все. Значит, мне не избежать еще и его расспросов! И пусть. К черту! Я даже хотел с кем-то об этом поговорить. Выпустить наружу то, что внутри кипело.

Из дома вышли молча. Спустились.

– Федь, я правда добралась бы сама…

– Василий что говорит? Когда машину починит?

– Завтра…

– Ну, вот и отлично. А сейчас я тебя отвезу. Если боишься, что муж что-то заподозрит – высажу у другого дома.

– Федь… - как-то устало вздохнула Марина. – Ну, вот чего ты добиваешься? Скажи! Чего ты хочешь?

– Тут скорее то, чего я не хочу!

– И чего же?

– Чтобы ты с ним была! Что тут непонятного?! И если ты мне скажешь, что он твой муж и имеет право…