А в остальном этот вечер ничем не отличался от предыдущего.

— А как учительница узнала, что он чуть с урока не сбежал, если её не было? Под дверью подслушивала? — уже лёжа в кровати, задался вопросом Руслан, пока жена перед зеркалом наносила ночной крем.

— Ничего никто не знал. Я только о собрании упомянула, а Гришка сам себя выдал.

— Лихо ты его развела, — хмыкнул мужчина. — А со мной так когда-нибудь делала?

— Зачем мне это, — пожала плечами Женя и, сделав пару плавных шагов в кровати, сложила руки под грудью, немного наклонила голову и проникновенно спросила. — Разве что тебе самому есть, о чём мне рассказать?

У Руслана шкура была куда толще чем у Гриши. Поэтому он ничего не рассказал, но признал, что не будь он предупреждён, обязательно решил бы, что женушка что-то выяснила и даёт ему шанс признаться.

В пятницу Женя купила тест на беременность.

В субботу утром она его сделала, увидела положительный результат, помыла руки и занялась готовкой завтрака.

В среду утром она опоздала на работу, никому не сказав, что сдавала анализы.

В четверг она устроила разнос сыну и мужу, из-за того, что холодильник переполнен.

— Мне банку сметаны поставить некуда, все полки забиты! Откуда столько продуктов? Вы ничего не едите?

Усердно затаривавшийся овощами, фруктами и рыбой Руслан молчал, а Гришка бурчал, что ничего вкусного в холодильнике нет.

В ночь на пятницу у неё случилась бессонница, в обед она была на приёме у врача, и только в последнюю субботу сентября, дождавшись, когда Гриша с заехавшим за ним отцом уедет на обед в дом Майоровых, Евгения объявила мужу о своей беременности.

Последняя неделя Руслана выдалась нервной. В интернете писала, что в этот период будущие мамочки могут быть ранимыми, плаксивыми и нуждающимися в ласке, а его жена нуждалась в том, чтобы окружающие выполняли её указания, не переспрашивая и не споря. Дальше затягивать было нельзя, и он решил в воскресение аккуратно сообщить ей о том, что к первой годовщине свадьбы им нужно будет купить коляску, кроватку и кучу других нужных штуковин. Вариант с тем, что она сама догадается, мужчина больше не учитывал, речь не подготовил, и от этого его реакция получилась необдуманно честной.

— Так я уже давно об этом знаю, — прямолинейно ответил он, но оценив то, как недовольно прищурилась и поджала губы Женя, стал накидывать варианты того, что нужно говорить в таких случаях. — И очень этому рад? Счастлив? Ты лучше всех? Я тебя люблю! Мне повезло с тобой, а тебе со мной!

Званый обед у Майоровых обошёлся без громких объявлений. Пользуясь тем, что ставшая вдруг кроткой и милой Софья молчала, Андрей как мог оттягивал разговор о свадьбе, но легче ему от этого не становилось, поэтому в воскресении он всё же поднял эту животрепещущую тему, расставив акценты.

— Спешно всё организовывать, чтобы пожениться в начале ноября у нас причин нет. Зимой устраивать праздник муторно, ты в пышном платье, а тут этот холод, снег и ветер, — скривился Андрея, подчёркивая насколько зимняя свадьба — дурная затея. — Отложим до весны, когда всё растает, потеплеет, и на место грязи придёт свежая зелень.

— Как скажешь, — продолжила девушка удивлять его своей покладистостью. — Тогда и рассказывать об этом не будем, чтобы не сплетничали, будто мы свадьбу оттягиваем.

В ноябре Гриша, как и остальные родственники и близкие друзья, узнал о Жениной беременности, но со вкусом порефлексировать по этому поводу мальчишка не смог из-за занятости. И дело не только в школе и футболе.

У Софьи впереди было полгода до узаконивания отношений. Поэтому вместо подготовки к свадьбе, она взялась за Гришу. Теперь он не просто ребёнок Андрея, а сын её будущего мужа, которого она как верная жена принимает и любит как родного. Короче, она снова взялась налаживать мосты с ребёнком, а тот мужественно это терпел. Один раз вместе с ней и отцом сходил в гости к её маме, хоть и не понял, кем именно приходится ему эта женщина, и как к ней обращаться. Побывал с ней в музее, разрешил посмотреть на футбольную тренировку и позволил отвести себя на стрижку.

Обычно этим заведовала мама, но мальчик чувствовал себя немного обманутым из-за того, что она решила забеременеть, и таким образом ей мстил.

Раньше бы Женю это задело, и она бы высказала Софье за подобное самоуправство, но, во-первых, Гришке не нравилось стричься, после посещения парикмахера он всегда неделю стенал, жалуясь, что волосы испортились, и с новой причёской он похож на дурачка. А во-вторых, теперь у Евгении и без этого было о чём позаботиться. Через день она делала разминку, которую для неё составила Саша, чтобы не болела спина, исключила из своего рациона вино, но оставила кофе, хоть и уменьшила дневную дозу до одной порции по утрам, в два раза чаще наведывалась в женскую консультацию и заставляла себя больше ходить, устраивая длительные вечерние прогулки с Тонькой. На работу она добиралась на собственном авто, а прогулки на свежем воздухе не только способствуют обогащению кислородом, но и помогают держать себя в форме.

— Будешь ты лежать или ходить — разница невелика, вес всё равно наберёшь, — вещал ей муж, когда она натягивала специальные носки на случай особенно противной и мокрой погоды на сопротивляющуюся таксу. — Тоньку не жалко, но ты же сама мёрзнешь и мокнешь.

— Велика разница в том, насколько я потолстею. Если наберу тринадцать-пятнадцать килограмм, то после родов со мной останется десяточка, от которой, дай бог, через полгода будет пятёрка. А если расслаблюсь, то… — скривила нос Женя. — В «Зевс» я вернусь работать, а не худеть, никаких интенсивных тренировок и строгих диет не будет. Так что я либо гуляю, и после родов меняю гардероб на размер- полтора, либо я расслабляюсь, привыкаю к минимуму движений, и становлюсь вдовой на четверть века раньше.