Помимо поздравлений и пожеланий Руслан получил и разнообразные наставления. Что-то было полезным, например, что вставать ночью к плачущему младенцу нужно по очереди, а днём следует для фона включать телевизор, чтобы ребёнок привыкал спать не в абсолютной тишине и не просыпался всего лишь от звука шагов. Но в остальном это были банальности и общеизвестные факты. Конечно, особенно его нетрезвое сознание впечатлила информация, что мальчик может какое время жить с не опущенными яичками. Сейчас он со стыдом вспоминал, как набрал после услышанного жену.

— У него всё с этим в порядке. Здоровая мошонка, которую я ни за что не стану для тебя фотографировать, — устало ответила Женя и отключилась.

И вот пол блестел, ни под кроватью, ни на шкафах не было ни пылинки, унитаз, раковина и ванна сверкали белизной, все поверхности были продезинфицированы, а собака вымыта специальным шампунем. Засыпая, Руслан сказал себе, что обо всём позаботился, и всё готово к Жениному возвращению домой и встречи с новым членом семьи.

А на следующий день вся его уверенность развеялась.

На фото, присылаемых Женей, были умилительные пяточки, крохотные пальчики и макушка с едва заметным тёмным пушком. Впервые взяв сына на руки, ничего умилительного Руслан не почувствовал. Конверт в его руках, который должен переполнять его отцовской гордостью, вызвал растерянность и страх. А жену, с которой он впервые расстался больше чем на день после того, как они стали жить вместе, хотелось ни крепко целовать и благодарить, а прижать к груди, жалея и извиняясь за то, через что он вынудил её пройти.

В роддоме он доставил её румяной и круглой, а сейчас она была какой-то другой. Женя явно попыталась скрыть усталость и бледность за пудрой, поэтому пахла не только больницей, но и косметикой, и при этом всё равно выглядела несчастней и как будто моложе, той беременной женщины, которую он сюда привёз.

А взглянув на сына, Руслан увидел не сморщенного старичка, спящего или смотрящего на мир мутным взглядом, а очень недовольную мину. Егор Русланович не плакал, а насуплено кряхтел. Вспомнилось, как Сашка Адоева однажды сказала, что у него злое лицо. Глядя на своего сына, молодой отец подумал о том же.

Чёрт, всё со всем не так, как он себе представлял!

«Ты где-то облажался, — выдало вердикт его подсознание. — Будь мужиком и скрой это от Жени!».

Мужчина натянул улыбку и перевёл взгляд с кряхтящего кулька, который осторожно прижимал к груди, на стоящую рядом жену.

— С каждым днём он становится всё симпатичней.

— Что? — встревожился Руслан, заподозрив, что проявив свои ведьминские способности, Женька распознала его несоответствующие моменту мысли. — Куда ещё симпатичней? Он красавчик.

— Нет. В самом начале человеческий ребёнок похож на толстого и сморщенного лысого детёныша грызунов, а не тех пухлощёких милашек из рекламы подгузников, — сказала Женя, не обращая внимания на то, как после этого на неё вылупилась медсестра. — Я не стала сразу вам его показывать и дождалась выписки. Когда ты увидишь его завтра утром, он тебе больше понравится.

— А мне покажите, — напомнил о себе Гриша. — Вдруг он мне тоже не понравится?

— Да с чего вы взяли, что он мне не нравился? — расстроился Руслан и опустился на корточки. Не то чтобы он ему не доверял или считал, что у мальчика не хватит сил удержать младшего брата, просто ещё не прочувствовал момент, и выпускать сына из рук казалось неправильным.

— А он точно наш? По телевизору говорили, что младенцев могут путать в роддоме, — проинформировал Григорий Андреевич, разглядывая младшего брата, и теперь уже ошарашенная медсестра уставилась на него. Похоже, все трое действовали не по стандартному сценарию, к которому она привыкла, вручая младенцев счастливой родне.

— Наш, — флегматично ответила Женя, желая поскорее оказаться дома.

И вот когда все формальности, включающие в себя и передачу презента медперсоналу, были закончены, и семья теперь аж из четверых человек оказалось на улице, мужчина справился со своей оторопью.

Новоявленные отец и старший брат несли младенца и сумку с Жениными вещами, а она первой спустилась с крыльца больницы и, взглянув на небо, глубоко вздохнула. Руслан посмотрел на неё, собираюсь указать, где оставил машину и увидел, как из-под волос, потревоженных тёплым ветром, выглянуло ушко. То самое, которое Руслан много раз целовал, зная, как жена стесняется этой части своего тела, небеспричинно считая свои уши слишком большими по сравнению с головой.

И всё встало на свои места. Это была не какая-то там женщина, родившая ему наследника, и которой он должен быть благодарен. Это была Женька — считающая себя самой умной и любящая спорить его любимая жена. И родила она не абстрактного наследника, а Егора Руслановича, которого пусть он сам не вынашивал, но все месяцы ждал и готовился.