Шрифт:
Артистка Больших и Малых…
— О, женщины, коварство Ваше имя, — сдерживая смех, выдавливаю я.
— Жаров, бля… Ты откуда такой умный? Первый мужик, что знаком с Шекспиром… А Васечка твой тоже ничего. Вы какой себе путь по жизни наметили? Может мне рядом с вами идти? Будет интересно?
— Мы, Танечка, выбрали путь к олимпийскому золоту. Будем пахать на тренировках как прОклятые, сделаем из «Торпедо» Команду-Победу. А выиграем или нет? Время покажет…
Ну, ладно. Уболтал, — неожиданно серьёзным голосом говорит Зайцева, — Я тоже хочу с вами… По Золотому Пути…
Стоим в вестибюле гостиницы. Мальчики с вещами выстроились напротив девочек. Елена Дмитриевна, прерывая неловкую паузу, первой подошла и пожала нам руки на прощание. Роза с Дашей стояли застывшими статуями. Зайцева поцеловала Колобка и, скорчив нос, уставилась на девушек. Потом шагнула к Булганину.
— Лёва, это я за Дашу, — говорит Таня, и, взяв мажора за уши, смачно целует в губы.
Сотка, не растерявшись, подлетает ко мне, бормочет «За Розу», и тоже целует в губы.
Дарья, хлопает Зайцеву по заднице. Та, отрывается от любимого дела со словами:
— Следующий. Кричит заведующий.
— Старший лейтенант Колесникова… — бодро начинает Булганин, собираясь пошутить на прощание, но затем как то сдувается, и просто шепчет: — До свидания, Даша…
Я, оторвав от себя Машу, подхожу к Розе и, пожав протянутую руку, обнимаю. Шепчу: «Прости.» Беру две фотки, что она дарит на память, и, взяв чемодан, выхожу из гостиницы.
Ночью в поезде под стук колёс мне чудится, как Дарья, типа певица из будущего, поёт нам песню про Золотой Путь на который меня забросили в прошлое…
Наша Дарья — По Золотому пути)
11 марта 1950 года.
За утренним чаем под стук колёс Булганин спросил:
— Ребята, а слышали… Кто-нибудь квартиру сдаёт? Или комнату хотя бы… Я вот тут подумал… Э-э-эх… — мажор так грохнул подстаканником, что Колобок поперхнулся.
— Ты для начала успокойся, — говорю я, отодвигая свой чай подальше от летуна, — Ты это про Дашу? (кивает) Родителей не вздумай напрягать. Тут постепенно нужно. Сначала привези в Москву. Сталин у тебя дружбан или нет?
— Ну, дружбан.
— Вот и попроси помочь. Неужто откажет?
— Ага… Ты не думай, что Василий такой простой. Это вот наш Васёк, как три рубля… Красный за свою помощь припряжёт будь здоров… Это простых авиаторов он не трогает, а Микоянов, Щербакова, даже зятя своего заставляет впрягаться. В последнее время и не бухАем просто так. Всё какие-то обсуждения его вопросов. Всем задания раздаёт. Никогда такого не было.
— И чё? — спрашивает Колобок, — Ты за Дашу не впряжёшься?
Лёва посмотрел на Васечку как на душевнобольного:
— Дурак и не лечишься!.. Если с отцом бодаться начну, то враз с подсоса соскочу. И на что квартиру снимать?
— А ты не говори про Дашу пока, — советую я, — вот будет момент подходящий.
— А он будет?
Стук в дверь. Усатый проводник:
— Сдаём бельё молодые люди. Москва.
Глава 5
«Передаём сигналы точного времени. Начало шестого сигнала соответствует пятнадцати часам московского времени [звучат сигналы]. Говорит Москва. В столице пятнадцать часов, в Ашхабаде — шестнадцать, в Ташкенте — семнадцать, в Караганде — восемнадцать, в Красноярске — девятнадцать, в Иркутске — двадцать, в Чите — двадцать один, во Владивостоке и Хабаровске — двадцать два, в Южно-Сахалинске — двадцать три, в Петропавловске-Камчатском — полночь.»
Сообщение по радио.12 марта 1950 года.
Сижу вот после утренней пробежки газеты-журналы просматриваю. Тётя Клава принесла угощение к чаю. Раз в месяц она ходит на кондитерскую фабрику и покупает лом печения. Дёшево и сердито. Вот новости вываливает. Кузнецова к Абрамяну каждый день приходит как на работу. Уж чем голубки там занимаются неизвестно (Так я и поверил). Только Катя когда домой уходит всегда песни поёт (Вот тебе и школьница. Абрамяну — капут).
— А дружок ейный Ванька. Не тот, что длинный, а наоборот… Артель организовал. Вечерний развоз продуктов. Многие с работы заходят вечером в магазин… А нету… А тут утром Ванька деньги и заказы на бумажках соберёт. А вечером всё с Длинным развозят на тачках. И им — деньга, и людям — радость.
Потом комендантша помрачнела, вытащив из ящика записку:
— Тут вот какая-то Лифанова просит деньги получить. На тебя и на Афанасьеву… А Изотов звонил… Капитаном хвастался… Так вот… Тебе сегодня к 12–00 в штаб ВВС на Большую Пироговку.
Читаю газеты:
2 марта 1950 года, после смерти Трумэна, вице-президент Баркли, согласно конституции САСШ, занял президентский пост. Вице-президентом был назначен вступивший в демократическую партию весьма популярный генерал Макартур, который с ходу заявил, что наведёт порядок в Корее и Китае даже если для этого нужно будет применить силу. «Наш умерший президент, сбросив всего две бомбы, поставил Японию на колени. Я, если нужно, сожгу сотню городов узкоглазых. Мы — главные полицейские этого мира, заставим всех жить по нашим правилам. Мы верим в Бога.»